Соловьев пытался не допустить девальвации термина «фашизм»
22 мая 2008
Налицо был откровенный перекос в сторону Дугина. Соловьев вел себя крайне несбалансированно. Видя, что эмоциональный пафос Аширова действует на аудиторию и даже на судей, в третьем раунде Соловьев начал его жестко атаковать, обвинил в ксенофобии, перебивал, не давал ему реально ничего сказать. Ведущий свел весь контент к мелким, ложно приписываемым Аширову тезисам, которые сам Аширов в принципе не отстаивал, но его никто не хотел услышать.
Шли разглагольствования по поводу того, что анклавы — это не путь развития русской цивилизации, которая якобы является котлом, перемалывающим и интегрирующим все народы. Это — полная чушь, потому что и практика царской империи, и труды таких известных славянофилов, как Ильин, несколько более ранний Леонтьев, защищают существование анклавов. Так, по мнению Ильина, анклавы дают возможность народам Российской империи реализовывать свои национальные цели, жить собственной жизнью. Причем речь идет не о национальных территориях или национальных республиках, а об анклавах в рамках мегаполисов. Потому что мегаполисная система национальных кварталов известна со времен Вавилона и Древнего Рима. Это жизнь вместе, но без смешения, которая прекрасно удавалась и древнему, и средневековому, и современному Востоку, но почему-то вызывает ужас у нынешних властьимущих, устроивших себе анклав для богатых, но отказывающих в праве на безопасность тем людям, которые не принадлежат к экономической и политической элите.
Очень спорно выглядела идея государствообразующей нации, потому что бренд русских как стволовой нации является предлогом для того, чтобы от имени молчаливого большинства правило говорливое меньшинство. Мы должны отдавать себе отчет в том, что в России русские как таковые никогда не стояли у власти. Правила либо германская династия, связанная массой нитей и родственных связей с европейскими династиями. Либо это была небольшая и тесно спаянная группа евреев-интернационалистов. Либо от имени русских выступал грузин-русский националист, который поднимал бокал за русский народ и при этом безжалостно использовал его как строительный материал. Тот период, когда Хрущев и Брежнев могут быть названы, условно говоря, «русскими во власти», характеризовался развалом всего того, что было до них.
От имени бренда государствообразующей нации всегда выступает спаянное меньшинство, которое клянется в верности этому бренду. Защита этого тезиса собственно и ведет ко всяким злоупотреблениям, в частности, натравливанию скинов на мигрантов, на национальные меньшинства. Связано это с тем, что от лица русского народа выступает группа, пробравшаяся к власти, которая имеет далеко не русские и даже не российские корни. Ее представители чувствуют себя пришельцами в этой стране, и им необходимо раскачивать лодку, постоянно играть на национальной розни, поскольку другого идеологического оружия и другого проекта, помимо национальной розни, у них быть не может.
Соловьев отчетливо поддержал Дугина и жестко атаковал Аширова. Понятно, что он не мог открыто солидаризоваться с идеей анклавов, с провокационной в хорошем смысле, побуждающей к дискуссии позицией Аширова. Но, по крайней мере, он мог бы сделать это более искусно. На самом деле он многое раскрыл в своем поведении, может быть, даже то, что не хотел раскрывать.
Объективно Аширов выглядел более подлинным, более искренним, более озабоченным будущим России, чем произносящий гладкие, подготовленные тезисы Дугин. Аширов говорил о числе погибших, о существовании уличного фашистского террора, что Соловьевым отчаянно оспаривалось. Судя по всему, с точки зрения ведущего, фашизм зарезервирован только для евреев. Если речь идет о страдающих и гибнущих от рук нацистов мигрантах или группах, отличающихся от коренного населения, то фашизмом это называть непозволительно, потому что, по-видимому, это является девальвацией такого мощного термина. Хотя второй секундант Алексей Сахнин настаивал на том, что нацистский террор в России по количеству жертв, стычек, инспирированных нападений, соответствует уровню фашистской Италии Муссолини 1925 года.
На мой взгляд, были предсказуемы и судьи в своей позиции. Неприятный осадок оставил секундант Дугина Роман Силантьев, который позволил себе личные выпады и откровенные доносы в отношении Аширова. Силантьев лишний раз продемонстрировал, что является по сути никаким не представителем РПЦ, а просто «стукачом», причем не очень умным. На самом деле это бросило тень на самого Дугина, который не нашел никого лучше из секундантов.
Уверен, что людей, которые умеют думать и анализировать, эта передача должна инструктировать по поводу основных тенденции в медийном пространстве. Медийное пространство по-прежнему враждебно относится к мусульманину на экране.
Налицо был откровенный перекос в сторону Дугина. Соловьев вел себя крайне несбалансированно. Видя, что эмоциональный пафос Аширова действует на аудиторию и даже на судей, в третьем раунде Соловьев начал его жестко атаковать, обвинил в ксенофобии, перебивал, не давал ему реально ничего сказать. Ведущий свел весь контент к мелким, ложно приписываемым Аширову тезисам, которые сам Аширов в принципе не отстаивал, но его никто не хотел услышать.
Шли разглагольствования по поводу того, что анклавы — это не путь развития русской цивилизации, которая якобы является котлом, перемалывающим и интегрирующим все народы. Это — полная чушь, потому что и практика царской империи, и труды таких известных славянофилов, как Ильин, несколько более ранний Леонтьев, защищают существование анклавов. Так, по мнению Ильина, анклавы дают возможность народам Российской империи реализовывать свои национальные цели, жить собственной жизнью. Причем речь идет не о национальных территориях или национальных республиках, а об анклавах в рамках мегаполисов. Потому что мегаполисная система национальных кварталов известна со времен Вавилона и Древнего Рима. Это жизнь вместе, но без смешения, которая прекрасно удавалась и древнему, и средневековому, и современному Востоку, но почему-то вызывает ужас у нынешних властьимущих, устроивших себе анклав для богатых, но отказывающих в праве на безопасность тем людям, которые не принадлежат к экономической и политической элите.
Очень спорно выглядела идея государствообразующей нации, потому что бренд русских как стволовой нации является предлогом для того, чтобы от имени молчаливого большинства правило говорливое меньшинство. Мы должны отдавать себе отчет в том, что в России русские как таковые никогда не стояли у власти. Правила либо германская династия, связанная массой нитей и родственных связей с европейскими династиями. Либо это была небольшая и тесно спаянная группа евреев-интернационалистов. Либо от имени русских выступал грузин-русский националист, который поднимал бокал за русский народ и при этом безжалостно использовал его как строительный материал. Тот период, когда Хрущев и Брежнев могут быть названы, условно говоря, «русскими во власти», характеризовался развалом всего того, что было до них.
От имени бренда государствообразующей нации всегда выступает спаянное меньшинство, которое клянется в верности этому бренду. Защита этого тезиса собственно и ведет ко всяким злоупотреблениям, в частности, натравливанию скинов на мигрантов, на национальные меньшинства. Связано это с тем, что от лица русского народа выступает группа, пробравшаяся к власти, которая имеет далеко не русские и даже не российские корни. Ее представители чувствуют себя пришельцами в этой стране, и им необходимо раскачивать лодку, постоянно играть на национальной розни, поскольку другого идеологического оружия и другого проекта, помимо национальной розни, у них быть не может.
Соловьев отчетливо поддержал Дугина и жестко атаковал Аширова. Понятно, что он не мог открыто солидаризоваться с идеей анклавов, с провокационной в хорошем смысле, побуждающей к дискуссии позицией Аширова. Но, по крайней мере, он мог бы сделать это более искусно. На самом деле он многое раскрыл в своем поведении, может быть, даже то, что не хотел раскрывать.
Объективно Аширов выглядел более подлинным, более искренним, более озабоченным будущим России, чем произносящий гладкие, подготовленные тезисы Дугин. Аширов говорил о числе погибших, о существовании уличного фашистского террора, что Соловьевым отчаянно оспаривалось. Судя по всему, с точки зрения ведущего, фашизм зарезервирован только для евреев. Если речь идет о страдающих и гибнущих от рук нацистов мигрантах или группах, отличающихся от коренного населения, то фашизмом это называть непозволительно, потому что, по-видимому, это является девальвацией такого мощного термина. Хотя второй секундант Алексей Сахнин настаивал на том, что нацистский террор в России по количеству жертв, стычек, инспирированных нападений, соответствует уровню фашистской Италии Муссолини 1925 года.
На мой взгляд, были предсказуемы и судьи в своей позиции. Неприятный осадок оставил секундант Дугина Роман Силантьев, который позволил себе личные выпады и откровенные доносы в отношении Аширова. Силантьев лишний раз продемонстрировал, что является по сути никаким не представителем РПЦ, а просто «стукачом», причем не очень умным. На самом деле это бросило тень на самого Дугина, который не нашел никого лучше из секундантов.
Уверен, что людей, которые умеют думать и анализировать, эта передача должна инструктировать по поводу основных тенденции в медийном пространстве. Медийное пространство по-прежнему враждебно относится к мусульманину на экране.
Посмотреть ток-шоу можно здесь
25 мая 2008 г.
islamnews.ru