Как всегда, в период неопределенности и стагнации общественной жизни в России во весь рост поднимается колосс ее могучей литературы. Еще не так давно, каких-нибудь лет 20 назад, когда все были увлечены перекройкой социума, литература съежилась до совсем смешной вещи вроде детского шарика. Людям, рвущимся к власти и заколачивающим немыслимые бабки, трудно было представить, что какой-нибудь «деревенщик» с кафедры «Нового мира» мог решать вопрос, течь или не течь на юг северным рекам! Но так действительно было... Сегодня униженная коммерциализированная литература начинает понемногу подниматься с колен, поводить плечами, и оказывается, что это еще о-хо-хо какой молодец. Иными словами, величие русской литературы никуда не делось. Оно просто слегка отсыпалось, как тот Илья Муромец. Величие же это состоит в том, что русская литература не имеет ничего общего с реализмом (чему бы там нас ни учили в школе!). Реализм — у других, это Золя, это какой-нибудь Бальзак, которых сейчас читать почти невозможно. Попробуйте открыть в зрелом возрасте произведение практически любого европейского современника Лермонтова — через страницу отложите... Однако же «Герой нашего времени» и сегодня бестселлер. Более того, вся русская литература (да не обидится на меня тень Федора Михайловича) вышла все-таки не столько из «Шинели» Гоголя, сколько из шинелей Грушницкого и Печорина.
Эти два антигероя, противостоящие друг другу, сквозной линией проходят через всю русскую прозу вплоть до нынешнего дня. Все ключевые действующие лица главнейших произведений — антигерои. Князь Мышкин? Антигерой, бесспорно, так же, как Рогожин и Ганя Иволгин. Болконский? Антигерой, так же, как Безухов, так же, как Каренина... А шолоховский Мелехов? А булгаковский Мастер? Все, все — антигерои!
Почему? Да потому, что главный оператор русского литературного пространства — маргинал и асоциал, противостоящий реальности. Большая русская литература другими не занимается. Антигерои же со времен архетипических Печорина и Грушницкого делятся на гламурных демонов и трагических пошляков. Согласитесь, что в этой вилке схвачена некая пронзительная суть последней правды, какой-то невыразимый болезненный нерв... Демон и дурак в их диалектике — вот тайна русской литературы.
Последнее время демон и дурак вновь вышли на арену словесности. К сожалению, этот выход произошел не через наиболее известных сегодняшних авторов, а, так сказать, по каналам периферийным и подвергнутым серьезной критике. Так, как вытирали ноги о книжку Минаева «Духless», мало никому не покажется. «Проект администрации» — самое доброжелательное из проклятий в его адрес. А между тем книжка-то непростая, удивительным образом представляющая собой комиксовый ремейк с некоторых тем русской классики. Главный персонаж — гламурный люмпен, постмодернистская версия современного Печорина, окруженного совершенно безнадежными Грушницкими.
Впрочем, гораздо более талантливо тема современного антигероя развита в трилогии Кирилла Шелестова, представляющей собой явную антитезу к олигархофильским «Большой пайке» и «Редким землям» (последние, кстати, пропитаны грубым и позорным «реализмом», вторгающимся в русскую литературу из внешних сумерек).
Доблесть современного молодого антигероя — как и сто лет назад — в отказе поклониться господствующим ценностям (в нашем случае религии Мамоны). Антигерой — снова демонический праведник, Байрон с русской душой, но уже в XXI веке.
Итак, можно констатировать, опираясь хотя бы даже на эти скромные, но обнадеживающие ростки, что ни 70 лет партбюрократии, ни 20 лет партолигархии не смогли перебить паттерны, сложившиеся в эпоху позднего крепостничества и Большой кавказской войны. Дуэль антигероев на склоне Машука продолжается. Слава Богу, жива Россия!..
Как всегда, в период неопределенности и стагнации общественной жизни в России во весь рост поднимается колосс ее могучей литературы. Еще не так давно, каких-нибудь лет 20 назад, когда все были увлечены перекройкой социума, литература съежилась до совсем смешной вещи вроде детского шарика. Людям, рвущимся к власти и заколачивающим немыслимые бабки, трудно было представить, что какой-нибудь «деревенщик» с кафедры «Нового мира» мог решать вопрос, течь или не течь на юг северным рекам! Но так действительно было... Сегодня униженная коммерциализированная литература начинает понемногу подниматься с колен, поводить плечами, и оказывается, что это еще о-хо-хо какой молодец. Иными словами, величие русской литературы никуда не делось. Оно просто слегка отсыпалось, как тот Илья Муромец. Величие же это состоит в том, что русская литература не имеет ничего общего с реализмом (чему бы там нас ни учили в школе!). Реализм — у других, это Золя, это какой-нибудь Бальзак, которых сейчас читать почти невозможно. Попробуйте открыть в зрелом возрасте произведение практически любого европейского современника Лермонтова — через страницу отложите... Однако же «Герой нашего времени» и сегодня бестселлер. Более того, вся русская литература (да не обидится на меня тень Федора Михайловича) вышла все-таки не столько из «Шинели» Гоголя, сколько из шинелей Грушницкого и Печорина.
Эти два антигероя, противостоящие друг другу, сквозной линией проходят через всю русскую прозу вплоть до нынешнего дня. Все ключевые действующие лица главнейших произведений — антигерои. Князь Мышкин? Антигерой, бесспорно, так же, как Рогожин и Ганя Иволгин. Болконский? Антигерой, так же, как Безухов, так же, как Каренина... А шолоховский Мелехов? А булгаковский Мастер? Все, все — антигерои!
Почему? Да потому, что главный оператор русского литературного пространства — маргинал и асоциал, противостоящий реальности. Большая русская литература другими не занимается. Антигерои же со времен архетипических Печорина и Грушницкого делятся на гламурных демонов и трагических пошляков. Согласитесь, что в этой вилке схвачена некая пронзительная суть последней правды, какой-то невыразимый болезненный нерв... Демон и дурак в их диалектике — вот тайна русской литературы.
Последнее время демон и дурак вновь вышли на арену словесности. К сожалению, этот выход произошел не через наиболее известных сегодняшних авторов, а, так сказать, по каналам периферийным и подвергнутым серьезной критике. Так, как вытирали ноги о книжку Минаева «Духless», мало никому не покажется. «Проект администрации» — самое доброжелательное из проклятий в его адрес. А между тем книжка-то непростая, удивительным образом представляющая собой комиксовый ремейк с некоторых тем русской классики. Главный персонаж — гламурный люмпен, постмодернистская версия современного Печорина, окруженного совершенно безнадежными Грушницкими.
Впрочем, гораздо более талантливо тема современного антигероя развита в трилогии Кирилла Шелестова, представляющей собой явную антитезу к олигархофильским «Большой пайке» и «Редким землям» (последние, кстати, пропитаны грубым и позорным «реализмом», вторгающимся в русскую литературу из внешних сумерек).
Доблесть современного молодого антигероя — как и сто лет назад — в отказе поклониться господствующим ценностям (в нашем случае религии Мамоны). Антигерой — снова демонический праведник, Байрон с русской душой, но уже в XXI веке.
Итак, можно констатировать, опираясь хотя бы даже на эти скромные, но обнадеживающие ростки, что ни 70 лет партбюрократии, ни 20 лет партолигархии не смогли перебить паттерны, сложившиеся в эпоху позднего крепостничества и Большой кавказской войны. Дуэль антигероев на склоне Машука продолжается. Слава Богу, жива Россия!..
ВЫПУСК № 23 (468) Деловой еженедельник «Компания»