Как получается, что во всем «демократическом мире», где существует огромный выбор политических партий, лидеров, брендов и т. п., сколько ни выбирай, все остается по-прежнему? Через весь калейдоскоп сменяющих друг друга президентов, премьеров и предвыборных лозунгов «демократический мир» неуклонно движется по кем-то прочерченному пути. Кем-то, не предлагающим своей кандидатуры на выборах. Причина этого проста: избираемые политики ничего не решают. Это актеры, занимающие своими выступлениями почтенную публику, разновидностью которой является в том числе и электорат.
На Западе эта система отработана безупречно: несменяемая элита (руководство цирка), политики (наемная труппа), рабочие сцены (госаппарат, бюрократия) и зрительный зал (голосующее население). Роль публичного политика — коверный, «рыжий на арене», значение его личности сведено к минимуму. Те же, кто действительно что-то значит, остаются в тени.
В России, где «демократия» молодая и суверенная, этот цирковой механизм отработан не до такой высокой степени совершенства. Когда искусство балаганной политики достигает своих высот, как на Западе, никто не смеется, все похоронно мрачны. Даже клоуны кувыркаются с подчеркнуто озабоченным видом. А в России нет-нет, да и прорвется живой хохоток. И все потому, что роль личности в истории у нас не окончательно принижена до статуса полной дряни. Еще попугивают личности-то, даже такие невразумительные, которые у нас допущены в политику.
Видимо, поэтому для того, чтобы избавить власть от опасений, что политические персоналии, идущие на выборы, могут собой что-то представлять, ряд партий взялся за клоунизацию своих рядов очень основательно. Этому, конечно, способствовал новый партийный закон о федеральных «тройках». На прошлых выборах от каждой партии центральным списком выходила толпа человек в восемнадцать. Сразу была понятна социальная ангажированность той или иной партии. Такая-то, например, работает с крупным криминалом, а другая предпочитает тех, которые никто и звать никак. Сокращение этой толпы до «тройки» дает совсем другой привкус. Тут, во-первых, сразу идут игривые ассоциации с гоголевской птицей-тройкой и с военно-полевым судом сурового сталинского времени. А такие ассоциации в политике сразу накладывают на все постмодернистский глянец. Кроме того, в «тройку» не соберешь социально выразительные фигуры: выбор слишком ограничен! Поэтому окончательное решение может выглядеть как минимум очень странно.
Вот «эсеры» взяли в свою «тройку» бывшую коммунистку Горячеву и постмодернистского молодежного писателя Шаргунова. Хороший писатель Сергей, но тогда, чтобы быть логичным, надо приглашать вместо Горячевой поэтессу Алину Витухновскую — она ведь героиня первого шаргуновского романа. А «Патриоты России» оживили «троечку» актером — да еще и министром «теневого (!) правительства» — Маховиковым. Просто театр теней какой-то! И наконец, Луговой. Это, пожалуй, самый загадочный выбор. То ли ВВЖ окончательно потерял надежду пройти в будущую Думу, то ли он хочет своим выбором припереть администрацию к стенке. В любом случае депутат, находящийся в международном розыске по подозрению в заказном отравлении, сильно поднимет зрительский интерес к российской политике во всем мире.
Вы понимаете, о чем я? Личность в России еще опасна. Поэтому трэш-партии предпринимают последние торопливые меры, чтобы никто их не заподозрил в политических намерениях: надевают парики, приклеивают бороды, пристегивают плюшевые хвосты...
Как получается, что во всем «демократическом мире», где существует огромный выбор политических партий, лидеров, брендов и т. п., сколько ни выбирай, все остается по-прежнему? Через весь калейдоскоп сменяющих друг друга президентов, премьеров и предвыборных лозунгов «демократический мир» неуклонно движется по кем-то прочерченному пути. Кем-то, не предлагающим своей кандидатуры на выборах. Причина этого проста: избираемые политики ничего не решают. Это актеры, занимающие своими выступлениями почтенную публику, разновидностью которой является в том числе и электорат.
На Западе эта система отработана безупречно: несменяемая элита (руководство цирка), политики (наемная труппа), рабочие сцены (госаппарат, бюрократия) и зрительный зал (голосующее население). Роль публичного политика — коверный, «рыжий на арене», значение его личности сведено к минимуму. Те же, кто действительно что-то значит, остаются в тени.
В России, где «демократия» молодая и суверенная, этот цирковой механизм отработан не до такой высокой степени совершенства. Когда искусство балаганной политики достигает своих высот, как на Западе, никто не смеется, все похоронно мрачны. Даже клоуны кувыркаются с подчеркнуто озабоченным видом. А в России нет-нет, да и прорвется живой хохоток. И все потому, что роль личности в истории у нас не окончательно принижена до статуса полной дряни. Еще попугивают личности-то, даже такие невразумительные, которые у нас допущены в политику.
Видимо, поэтому для того, чтобы избавить власть от опасений, что политические персоналии, идущие на выборы, могут собой что-то представлять, ряд партий взялся за клоунизацию своих рядов очень основательно. Этому, конечно, способствовал новый партийный закон о федеральных «тройках». На прошлых выборах от каждой партии центральным списком выходила толпа человек в восемнадцать. Сразу была понятна социальная ангажированность той или иной партии. Такая-то, например, работает с крупным криминалом, а другая предпочитает тех, которые никто и звать никак. Сокращение этой толпы до «тройки» дает совсем другой привкус. Тут, во-первых, сразу идут игривые ассоциации с гоголевской птицей-тройкой и с военно-полевым судом сурового сталинского времени. А такие ассоциации в политике сразу накладывают на все постмодернистский глянец. Кроме того, в «тройку» не соберешь социально выразительные фигуры: выбор слишком ограничен! Поэтому окончательное решение может выглядеть как минимум очень странно.
Вот «эсеры» взяли в свою «тройку» бывшую коммунистку Горячеву и постмодернистского молодежного писателя Шаргунова. Хороший писатель Сергей, но тогда, чтобы быть логичным, надо приглашать вместо Горячевой поэтессу Алину Витухновскую — она ведь героиня первого шаргуновского романа.
А «Патриоты России» оживили «троечку» актером — да еще и министром «теневого (!) правительства» — Маховиковым. Просто театр теней какой-то!
И наконец, Луговой. Это, пожалуй, самый загадочный выбор. То ли ВВЖ окончательно потерял надежду пройти в будущую Думу, то ли он хочет своим выбором припереть администрацию к стенке. В любом случае депутат, находящийся в международном розыске по подозрению в заказном отравлении, сильно поднимет зрительский интерес к российской политике во всем мире.
Вы понимаете, о чем я? Личность в России еще опасна. Поэтому трэш-партии предпринимают последние торопливые меры, чтобы никто их не заподозрил в политических намерениях: надевают парики, приклеивают бороды, пристегивают плюшевые хвосты...
ВЫПУСК № 36 (481)Деловой еженедельник «Компания»