Гейдар Джемаль: «Американцы проиграли! Они не контролируют территорию Афганистана и сосредоточены всего лишь в нескольких районах»

Интервью с председателем Исламского комитета России Гейдаром ДЖЕМАЛЕМ (Москва).

— Гейдар Джахидович, подошла к концу военная многолетняя операция США и их союзников в Афганистане. Могли бы вы рассказать, какими итогами завершается данная «миссия»?

— Президент США Б. Обама 28 мая 2014 года выступал в военной академии в Вест-Пойнте перед курсантами, где заявил о том, что выполнил все обещания своего президентства: вывел войска из Афганистана и Ирака, убил Усаму бин Ладена. Президент США рассматривал эти достижения как очень крупный результат, при котором его президентство приобретает особую значимость. При этом надо сказать, что выступление Б. Обамы в целом было странным и противоречивым, а провал США как великой державы, монополярной империи настолько очевиден, что после окончания его выступления не более четверти присутствующих аплодировали ему. Остальная же часть аудитории встретила выступление своего Президента тяжёлым молчанием. Почему реакция курсантов была настолько нетрадиционной по отношению к Верховному главнокомандующему? Да просто потому, что Б. Обама явился своего рода Горбачёвым Америки, президентом, при котором фактически произошёл демонтаж США как последнего Рима, который осуществляет функции куратора по всей планете.

На самом деле, хребет этому монстру — США — преломили две небольшие исламские страны Большого Ближнего Востока, нападение на которые должно было ознаменовать переход к 21-му веку, исключительно веку Америки. То есть США, расправившись с СССР, социалистической системой, рассматривали в качестве последнего противника исламский мир. Но исламский мир — это четверть населения земли, сложный, многомерный, разбитый на массу постколониальных государственных образований океан, с которым крайне трудно справится окончательно. Это всё равно, что черпать решетом воду из моря. Но тогда США решили придумать, сформировать внутри этого моря некую фиксированную цель, такой остров, некий политический субъект, который отвечал бы за этот исламский мир и символически был бы представителем для битья — это международный терроризм (политический ислам в радикальном действии). Придумав идею, надо было найти территорию, на которой замысел воплощается. Одной из таких территорий оказался Афганистан, что совершенно не точно с идеологической точки зрения, так как Афганистан талибов — это была страна тарикатов, а не салафитская принципиально. Талибы принадлежали к одному из тарикатов суфийского традиционного ислама.

Вторая страна — Ирак Саддама Хусейна — меньше всего могла бы рассматриваться как площадка для проявления деятельности «Аль Каиды». Даже если принимать всерьез изобретенный американцами миф, то С. Хусейн как национал-социалист и атеист, связанный очень жестко с арабским этническим безрелигиозным национализмом, был последний из тех диктаторов, который мог бы предоставить приют для этой организации. Тем не менее, именно Афганистан и Ирак были выбраны по геополитическим и геостратегическим соображениям на роль «мальчиков для битья», которые должны были представлять собой политический субъект внутри исламского мира, то есть радикальный политический ислам.

Почему так случилось? Потому что Афганистан — подбрюшье бывшего СССР с непосредственным выходом на Центральную Азию. К тому же в головах американских стратегов имелся в виду Китай, так как Афганистан находится с западной стороны Китая, где у последнего находится уязвимый тыл — это означает близость к китайским ядерным полигонам и близость к сепаратистским территориям, в первую очередь, СУАР. И, конечно, тесная связь Афганистана со страной, которой США никогда не доверяли, хотя всегда считали своим союзником — Пакистаном. Так, Афганистан находится в самом центре большого Евразийского материка и практически в самом центре исламского мира. Поэтому Афганистан был важен.

Почему Ирак? Потому что он был достаточно организованной структурированной силой, которая постоянно занимала непримиримые позиции с точки зрения арабского национализма, противостоящего Израилю и тесно связанного с Палестиной. После нападения на Ирак, на С. Хусейна, палестинцы оказались одними из немногих, кто жёстко и до конца занял позицию поддержки Саддама. Это ещё было в первую войну, когда Хусейн атаковал Кувейт. Это было подстроено США именно для того, чтобы превратить его из друга, каким он являлся официально, во врага. В 80-е годы прошлого столетия, когда Саддам вел войну против Ирана, он даже в прессе однозначно позиционировался как друг США. И это соответствовало действительности, потому что баасисты Ирака были ставленниками американских спецслужб.

Ирак был связан с Палестиной и занимал антиизраильскую позицию. Обычно преувеличивают роль нефти. Ирак, дескать, является нефтедобывающим государством, стало быть, контроль над этим ресурсом — главный мотив западной политики в регионе, и так далее. На самом деле, оккупационный контроль над ресурсами в условиях глобальной экономики, контроль над нефтью просто не имеет смысла.

Чтобы пояснить свою мысль, скажу, что Обама в своем выступлении в Вест-Пойнте не упомянул стоимость двух этих экспедиций, которые он якобы по собственной воле прекратил как президент, давший такое предвыборное обещание. А стоимость эта выходит за триллион долларов! И, конечно, никакие дивиденды от захваченной в Ираке нефти даже близко не подходят к тем потерям, которые США там понесли. Я уже не говорю о количестве убитых! Только американских солдат официально убито около трёх тысяч в одном Афганистане. В это число мы не вписываем людей, которые находились в составе контингента НАТО, в частных военных кампаниях и так далее. Человеческая часть является расходной, никто её особо не считает.

— Вы также говорили в одном из предыдущих интервью, что крайне недостаточно тех потерь, которые несут американцы с их союзниками в своих операциях по оккупации суверенных государств. Надо, чтобы эти потери были во много крат, несоизмеримо больше!

— Да, это было бы замечательно! Но, судя по всему, нет такого организационного и оружейного ресурса для осуществления этой задачи. Афганцы смогли разгромить британскую армию в 19 веке. Но тогда вооружение у афганцев было более адекватным тем условиям. Поэтому в тот исторический момент они смогли осуществить эту задачу. Сегодня, с учётом использования дронов против мирного населения, с учётом системы защиты военных баз, массовое уничтожение американских солдат является исключительно сложной задачей. Стратегия западных военных состоит в том, чтобы избегать боевого контакта. Как сказал один из американских офицеров, «когда талибам удаётся приблизиться к нам ближе, чем на 300 метров, мы проигрываем».

Главное, однако, это очевидное политическое поражение США! Они ни на кого не могут опереться в этой стране, даже на коррумпированных коллаборационистов. В конечном счёте, подготавливая те силы, которые должны остаться после их ухода для контроля за страной, выполняя задачу противодействия талибам, фактически американцы готовят кадры для движения Талибан. Как показывали эпизоды истории, колониальные военнослужащие поворачивали оружие против Запада.

В принципе, Америка не смогла контролировать Афганистан. А сегодня, когда США в целом утрачивают контроль над миром, над рынками и эксклюзивностью своей валюты, когда они видят, что только в большой войне может быть шанс сохранить свою монополярную позицию — а это очень рискованный вариант, который может кончиться вообще уходом США с исторической сцены — говорить, что американцами что-то сделано в Афганистане, нельзя. Сам уход США из Афганистана — это колоссальная моральная победа мусульман, сражающихся на своей территории! Это очень мощная моральная поддержка всем борющимся против Мирового порядка исламским силам, и она воспринимается всеми мусульманами однозначно — как триумф! Она воспринимается как триумф народа против крупнейшей и сильнейшей армии мира!

— Ранее талибы уже распространили заявление в прессе, где говорится, что иностранные войска уходят из Афганистана с позором и унижением!

— Да. Если учесть времена СССР, то война длится на сегодняшний день вот уже 35 лет без перерыва. За это время поднялось уже третье поколение, которое воюет сегодня за самостийность Афганистана. Так что можно считать, что путем отбора из Афганистана выкована страна чистых воителей с головы до ног. Все что должно было сгореть, — сгорело, и осталось только то, что не горит! Вдобавок эта война способствовала тому, чтобы Пакистан окончательно перешел на сторону Китая, заняв антизападную позицию, хотя номинально он еще продолжает оставаться дипломатически и в военном смысле в орбите связей Пентагона. Тем не менее, на его территории США явочным порядком ведут военные операции, тем не менее, основным источником вооружения для Пакистана стал Китай, тем не менее, прозападная Индия является главным врагом Пакистана. Фактически можно считать, этот сегмент суши для США потерян. То есть Пакистан и Афганистан совместно превращаются в более-менее прочный антизападный тыл Китая.

Другое дело то, что скрытый план США гораздо хитрее, нежели бредовое «несение демократии» в регион. Они рассчитывают, что благодаря Афганистану можно будет радикально дестабилизировать Центральную постсоветскую Азию, и это будет остро проблемная ситуация для Китая и России после ухода американцев. Проиграв на направлении трансформации исламского общества в либеральное прозападное, они стремятся подготовить территорию под разжигание общей дестабилизации.

Что же касается Ирака, то американцы окончательно оттуда не ушли и находятся в так называемой зеленой зоне. Там им удалось разжечь суннитско-шиитский конфликт. Практически это внутренняя гражданская война, о которой не говорят как о таковой, потому что все СМИ следуют в фарватере западной информации, западной пропаганды. Если ситуация в Сирии описывается в терминах гражданской войны, то в Ираке нет. Хотя Сирия более консолидирована как государство под Асадом, нежели Ирак под Аль Малики. Последний гораздо слабее, в том числе и инфраструктурно. Под ним не существует политической партии типа Баас, которая есть у Асада. Как шиит, он тоже не является мейнстримом в собственно шиитском пространстве своей страны и связан в большей степени с Ираном, чем с традиционным шиизмом у себя дома в Ираке. Там идет гражданская война, которую ведет организация ИГИШ (Исламское государство Ирака и Шама). Эта организация — очень сложная композиция, которая частично продолжает традицию баасистского сопротивления американцам и в какой-то степени продолжает традицию атеистического баасизма, который постоянно боролся против шиитов. Сейчас это очень отмобилизованная агрессивная суннитская радикальная организация. Здесь интересным является то, что у ИГИШ существует конфликт с «Джабхат Ан-Нусра», причем конфликт, видимо, непримиримый. Ее противостояние с ИГИШ выгодно сегодня Тегерану. Парадокс, но, тем не менее, это очевидный логический факт. Не будем предаваться анализу, почему так происходит и какие причины за этим стоят. Очевидно одно: сегодня среди суннитских радикалов не существует военно-политического единства.

Усилия США по созданию некоего субъекта от лица исламского океана, против которого можно было бы воевать как против наглядного оппонента, привели к иному результату. Пусть даже «Аль Каида» и оказалась мифом, но мифом заразительным, благодаря которому многие тысячи людей в разных уголках мира создали по франшизе филиалы несуществующей «Аль Каиды» именно для борьбы с США и ставленниками мировой системы повсеместно. Суннитские радикалы, сражающиеся против Асада в Сирии, не воспринимают сирийский режим как часть антизападного, антиизраильского фронта. Они просто воспринимают Асада как часть мировой системы, как лицемерную реальность, которая за сорок лет своего существования не сделала ничего для того, чтобы хотя бы вернуть Голанские высоты, оккупированные «Израилем». Да, через них шло оружие для Хезбаллах и ХАМАС. Но это единственное, что клан Асадов может показать в своем активе.

Как мы видим, «израильтяне» бьют безответно по территории Сирии, когда хотят и где хотят, только по одной разведнаводке о перемещении оружия, предназначенного для Хазбаллах. Это значит, что раньше движение оружия для ХАМАС и Хезбаллах осуществлялось с ведома «Израиля». То есть незаконному сионистскому образованию выгодно, чтобы у него был вооруженный противник, который, тем не менее, никогда не достигал бы, фигурально выражаясь, силы и ловкости пастушка Давида, чтобы Давид никогда не смог бы поразить пращой «израильского» Голиафа.
Да, было стрелковое оружие, но сейчас, когда появились уже ракеты и последняя конфронтация с ХАМАС привела к серьезному обстрелу иранскими ракетами с большей дальностью, могущих достигать Эль Кудс и другие города «Израиля», возник совершенно другой уровень попытки контролировать ситуацию со стороны еврейского «государства». Удары по конвоям и складам остаются не только не получившими возмездия от сирийцев, но даже и не упоминаются в сирийских коммюнике.

Радикальные мусульмане не воспринимают режим Асада как опорную антиглобалистскую площадку. Напротив, его воспринимают как оставшийся от насеровских времён пережиток атеистического арабского социализма, который был установлен американцами в период разрушения британской империи — когда пробританские монархии Северной Африки и Ближнего Востока рушились, а СССР и США делили между собой новые диктаторские режимы по признаку лояльности, основанные на насеризме, баасизме, арабском социализме, пытаясь создать секулярное пространство в мире ислама. Но секулярное пространство в условиях Ислама очень трудно создать на принципах электоральной демократии западного типа. В итоге получилось секулярное диктаторское пространство. Осколком этого как раз является Асад.

Так что худо-бедно некое подобие политического субъекта, поднявшегося из бескрайнего моря исламской уммы, усилиями американцев, частично по их первоначальной задумке, частично вопреки тому, чего они хотели, появилось. В начале 21-го столетия стало ясно, что негосударственные вооруженные братства типа ХАМАС, Талибан, Хезбаллах намного эффективнее, чем государственные бюрократические структуры. Они способны выдержать конфронтацию с регулярными армиями Запада, с «Израилем». И даже несмотря на всю изоляцию по части инфраструктуры и оружия, они оказываются более устойчивой, более жизнеспособной силой, чем государства подобные насеровскому Египту, Сирии, Иордании. Эти государства разлетались от встречи с сионистским врагом, как глиняные горшки от встречи с камнем. А религиозное братство, организованное по типу неправительственной военной организации, оказывается очень устойчивым. Это символизирует конец государств как субъектов войны.

Ислам начался с джамаата, который был негосударственной силой еще со времен Пророка. Пророк возглавлял джамаат, который рос и креп против концепции государства. Поэтому современные «Хизб Ут -Тахрир» и другие мусульманские организации, которые мечтают о шариатском государстве, находятся в глубоком заблуждении. Это касается и ихванов, заимствовавших в своей политической философии много западной либеральной идеологии. В частности, это идея электората, партий, парламента и тому подобные погремушки для слабоумных. На самом деле ислам — это та сила, которая демонтирует отчуждение власти от человеческого фактора. Власть, отчужденная от человеческого фактора, является, прежде всего, властью преступников...

Беседовал Эрик ИСРАИЛОВ