Гейдар Джемаль: «Интеграция на постсоветском пространстве должна быть в первую очередь политической» Часть 1

Интервью для ЕНП (Евразийский новостной портал) с российским исламским общественным деятелем, председателем Исламского комитета России Гейдаром Джемалем, о контурах евразийской интеграции, политических элитах, законах грядущей третей войны, будущем России и о тех маркерах, которые уже сегодня показывают приближение глобального кризиса

По каким законам жанра может развиваться сегодня интеграция на постсоветском пространстве, если учитывать те условия, которые складываются в мире — экономические аспекты, с учетом тех политических элит, которые сформировались в регионе?

Евразийская интеграция в том виде, в котором ее продвигают последние 10-15 лет нереальна и бесперспективна, это подчеркнуто деидеологизированный и сугубо экономический проект. К сожалению, представители политического истеблишмента в постсоветских странах сегодня исповедуют неолиберальную трансформацию бывшего марксизма, который они ещё в советское время не поняли и усвоили его по расхожим, но совершенно неверным штампам.

В ленинском марксизме никогда не существовало доминанты экономики над политикой. Ленин неоднократно говорил о том, что экономика является служанкой политики.

Вообще вся советская история — это политический волюнтаризм. Т. е," как мы решили — так и будет«. Как мы решили построить экономические отношения и производительные силы, так мы их и построим. И построим в интересах той концепции власти, которая продвигалась после 1917 года.

К сожалению, после 1991 года на первый план вышли люди, у которых в голове засело, что главное — это материальный низ. В их сознании отложился штамп, что бытие определяет сознание и, «сев» на трубы, поделив и попилив ресурсную базу, они пришли к выводу, что, собственно говоря, овладение все большим и большим количеством материальных ценностей — это и есть история, политика, короче, «Большая жизнь», и ничего другого быть не может.

Это тупиковая идея, которая не работает. Однако она удобна и понятна местным управленцам, поскольку после 1991 года постсоветское политическое пространство резко маргинализовалась, оно пережило политический коллапс.

Мировая спекулятивно-финансовая система просто использует углеводороды постсоветского пространства и Ближнего Востока как некую реальную базу, которая позволяет доллару функционировать как расчетная единица. При этом мировая нефтяная мафия является младшим партнером Финансового интернационала, занимая подчинённое положение в иерархии МВФ.

Поэтому любые проблемы, которые возникают в финансовой сфере, будут отзываться на т. н. нефтегазовой элите.

Какой в этой связи должна быть евразийская интеграция?

Естественно, что интеграция на постсоветском пространстве должна быть в первую очередь политической. Но с нынешними элитами это невозможно, потому что они представляют собой маргинальную периферию бывшего советского политического пространства. Иначе говоря, это просто недобитые «совки», которые дорвались до ресурсов и по сути являются младшими партнерами неолибералов, существующих на западе.

Неолибералы как таковые являются довольно недавним феноменом. «Большие хозяева» Запада, когда советская система превратилась к концу 60-х в реальный вызов, решили позвать неолибералов с их теорией неограниченного кредита, спекуляциями, с господством топ-менеджеров, в качестве той силы, которая могла бы похоронить советский режим, опиравшийся на реальную эконмическую базу. Неолибералы с 70-х годов стали строить экономический ответ Запада на пузыре чистого монетаризма.

Они похоронили Советский Союз в значительной степени из-за ошибок его руководства, но теперь и сами превратились в большую проблему для самого Запада, потому что благодаря их «деятельности» сегодня на один доллар реальной экономики приходится порядка 13 долларов фиктивной. Это торговля на фондовых биржах, которая составляет сегодня, включая дериваты, более квадриллиона долларов, то-есть в 12 раз больше, чем вся мировая реальная экономика, включая сферу услуг.

Но проблема в том, что политические элиты на евразийском пространстве верят в то, что они представляют собой реальную экономику, реальный сегмент, а на самом деле углеводороды — это всего лишь инструмент для спекуляций.

Так возможно ли объединить регион?

Политическое пространство здесь потенциально существует, но возврата к Советскому Союзу не будет, потому что СССР был не партийно-политическим проектом, а имперско-бюрократическим.

После 1928 года — после начала большой индустриализации можно говорить о том, что большевизм как таковой закончился. На этом рубеже началась борьба относительно того, кто будет проводить эту индустриализацию.

Либо это будут те большевики, которые делали революцию, либо это будут осуществлять люмпены, которые появились в ходе борьбы против первой ленинской гвардии.

Последние победили, ленинскую гвардию оттеснили и расстреляли, а люмпены овладели пространством и предопределили коллапс советского проекта в 1991 году. Возврат к нему невозможен, как, кстати, к любому проигравшему проекту. Это подтверждают, например, судьба бонопартизма во Франции и перипетии нацистской идеи после 1945. По этой же причине чистой спекуляцией выглядят все разговоры о геополитическом наследии Золотой Орды, в последнее время входящие в моду, что тоже связано с популярностью евразийской тематики.

Если брать мировые процессы, на фоне которых и должна проистекать евразийская интеграция, что происходит? Какие модели распадаются, а какие складываются?

Сегодня проблема состоит в том, что есть мировой порядок, который базируется не на государстве и группе государств, а на противоборстве между собой нескольких крупнейших международных кланов, кланов идеологических.

Все говорят о том, что есть МВФ, есть Ротшильды, но это всего лишь технические прислужники реальных клубов, которые используют в качестве кошельков и Ротшильдов и МВФ, являющихся в сущности разными системами обслуживания. На самом деле существуют три универсальных клуба, причем внутри себя они тоже неоднородны.

Есть Традиционалистский клуб, на службе у которого находятся с одной стороны Ротшильды, которые делают ставку на возврат к золотому стандарту, и с другой — МВФ, стремящийся к тому, чтобы создать спекулятивную финансовую экономику, основанную на отходе от доллара и появлению нескольких резервных валют.

Традиционалистский клуб представляет собой старую «роялистскую» знать и мировую мультиконфессиональную верхушку клерикалов. Но Ротшильды на этот клуб завязаны непосредственно, а МВФ завязаны на него же через международную бюрократию, которая, подчиняясь Традиционалистскому клубу, пытается образовать «мировое правительство», стоящее над национальными суверенитетами.

Это отдельная бюрократия Европейского Союза, это неправительственные международные фонды, и это бюрократия ООН, которая давно эмансипировалась от государств-учредителей и не представляет больше некий консенсус между пятью государствами-победителями во второй мировой войне, владельцами ядерного оружия и т. д. ООН сегодня уже не является сегодня конгломератом этих субъектов, а является независимой бюрократией, которая имеет свои цели и задачи.

Инициаторы евразийской интеграции в этой системе на кого делают ставку?

Они находятся под Ротшильдами, которые являются главной «крышей» Китая, и это та сила, на которую ориентируется сегодня Кремль. Именно они являются сегодня противниками МВФ и союзниками Обамы, что, в частности, было хорошо видно на примере Сирии.

МВФ (= международная бюрократия, главным отрядом которой является бюрократия ЕС) хотела удара по Сирии. Но этот удар был нужен им только для того, чтобы вовлечь в сирийскую воронку нынешнего американского президента. Если бы им это удалось и Обама ударил по Сирии, он стал бы политическим трупом. После этого ему пришлось бы пойти на отказ от ряда своих проектов внутри США и принять настояние МВФ по тому, чтобы Ларри Саммерс вместо Бена Бернанке стал руководитель ФРС.

Тогда печатный станок попадал бы под контроль МВФ.

А как же слухи, что израильский чиновник должен возглавить ФРС, что, кстати, объясняет многие процессы сегодня?

Для МВФ, которая стремится захватить ФРС, Израиль — это помеха. Потому что МВФ хочет вернуть контроль над долларом.

Вот если бы Обама поддался МВФ и ударил бы по Сирии, он стал бы «никто и звать его никак», ввиду чего он принял бы Л. Саммерса как руководителя. И тогда доллар стал бы подчиняться космополитической группе бюрократов и спекулянтов, что ознаменовало бы конец американской экономики. И, соответственно, тогда МВФ стало бы мировым правительством, которое никто не ограничивает.

А сейчас у МВФ (= международной бюрократии) есть преграда на пути того, чтобы стать мировым правительством. С одной стороны это Ротшильды, которые играют против МВФ, напрямую опираясь на связь с Традиционалистским клубом, с другой — Обама, который не хочет выпускать из-под контроля США доллар и хочет превратить его в инструмент возрождения американкой экономики. Это сильно ограничивает МВФ в его колоссальных амбициях.

Получается Россия идет в одной связке с США (Путин-Обама) против МВФ, а все остальное просто резонирует на регион.

Естественно, Путин в своей борьбе за оставление Асада в кресле, подыгрывает Обаме, который не хочет наносить удар по Сирии, но вынужден политкорректно требовать ухода Асада. А Россия и Китай — это тот полюс сил, который сдерживает переход Обамы от слов к действиям. Обама должен делать вид, что хочет напасть, а они должны ему запрещать. А Европа истерически пыталась пролоббировать этот удар.

А как же позиция Германии, которая в ситуации с химическим оружием заняла выжидательную позицию, получается, подыгрывая Кремлю.

Дело в том, что есть Германия, а есть ЕС, т. е. есть бюрократия, которая живет не с бюджета Германии или Франции. Евробюрократия живет из источников, которые не определяются электоральным полем и национальными законами, она оторвана от них. Получается ситуация, что президент Франции, например, зависит от официального Брюсселя и соотносится с ним, как, например, мэр Москвы и президент России.

Т. е. мы можем условно выделить три основные точки. Есть Барак Обама — это одна точка, есть Путин, который подыгрывает Обаме и они фактически идут в оной связке и есть европейская бюрократия, которая пытается прогнуть свою линию и бьет связку Обама-Путин?

Европейская бюрократия — это и ООНовская бюрократия, правительственные фонды и т. д. Это некая космополитическая туманность, которая стремится организоваться в мировое правительство и для этого ей нужно демонтировать суверенитеты, сделать все национальные государства прозрачными.

Получается европейская бюрократия, берем ее во всех масштабах, которые вы описали, пытается сделать следующее — перебить помощь Обаме со стороны России и вбить клин в постсоветское пространство, играя со странами этого региона. Поэтому они оттягивают от России Украину, Армению и нацелены навести в регионе хаос, в т. ч. и в Центральной Азии. Это делается для того, что бы отвлечь снимание Кремля и тем самым прервать оказываемую помощь Обаме?

У евразийского союза нет ресурса для эффективной обороны от таких происков. Евразийский союз — это реакция национальной бюрократии, которая, пытаясь защитить свой суверенитет от становящегося мирового правительства, старается сбиться в своего рода стаю и создать там экономическое пространство и т. д. Но это все не эффективно, потому что национальная бюрократия, как таковая, не имеет достаточной прочности и весомости для того, чтобы противостоять динамике мирового правительства.

Но получается, что они пытаются подыграть ФРС и в дальнейшем получить с этого свои бонусы — евразийская интеграция заточена на концовку этого противостояния?

Это очень периферийный участок борьбы, потому что она происходит на уровне постсоветской бюрократии, которая имеет очень ограниченную возможность для маневров. Что на самом деле могло бы реально изменить ситуацию — это если бы на евразийском пространстве появился бы новый политический проект как противостояние мировой системе.

Как он может появиться? Кто его может инициировать? Из каких моделей его можно было бы собрать?

Должен быть новый класс людей.

Но он не может взяться «из ниоткуда». Те люди, которые есть сейчас — они заложники тех систем, в рамках которых они воспитываются.

Но большевики же сумели прорезаться «из ниоткуда».

Они, скорее, вышли из глубин России.

Они вышли из класса разночинцев, который при этом с одной стороны был интернациональным, с другой — не чужд люмпенизированному и ограбленному царизмом дворянству, а с третей стороны он включал в себя разочарованный молодой слой низшего клерикализма. Т. е. это поповичи, которые во втором-третьем поколении отказались следовать путем отцов, порвали с семинариями.

Представьте себе бездну, которая отделяла молодого и никому не известного «адвоката Ульянова» от министра иностранных дел того времени А. П. Извольского или от графа Витте, представьте тогдашнее общество — где находился граф Витте и где находился Ульянов! Однако «адвокат» оказался в Кремле, а недосягаемые небожители кончили в подвалах... Вот сегодня нам нужно нечто подобное.

Россия все-таки по ряду параметров — одна из основных стран на евразийском пространстве. При этом, страна находится на пороге территориального передела. Само тело России фактически на грани распада. Может ли страна с такими внутренними проблемами ввязываться в такие игры высокого порядка, которые вы описали? Ведь любая система стремится к самосохранению.

Система, которая стремится к самосохранению, уничтожается в первую очередь. Только система, которая стремится к атаке и агрессии — выживает и не только сохраняется, но и поглощает другие.

Россия сейчас разве пример системы, ведущей себя агрессивно?

Нет, поэтому для нее и существует угроза.

Вообще насколько долговечна та общественно-политическая система, которая сложилась в России?

Я думаю, она просуществует еще год-два.

То есть у нас на пороге внутренний коллапс, а мы идем на верхние круги противостояния?

Вы совершенно правильно сказали, что встаёт вопрос о будущей сохранности территорий России. Но когда вы говорите, что Россия по многим параметрам является в Евразии одной из основных — какие это параметры? Единственный параметр — это ее территории.

Не только. Москва — это экономический центр, который притягивает и из Центральной Азии огромное число людей, извините, экономика Таджикистана держится на мигрантах, работающих в России.

Это означает, что Россия подкармливает социально-политическую стабильность Таджикистана через деньги мигрантов, но это не означает, что экономика России настолько хороша, что позволяет заработать.

Это определенная плата за стабильность в РТ. Если бы ее не было —Рахмон бы рухнул и от Таджикистана стал бы исходить новый вызов, который российская политическая система не в состоянии принять. Поэтому ей проще платить.

А не проще ли отдать страны этого региона, где слабая экономика, например, Казахстану?

Вы торопитесь. Казахстан будет играть роль на следующем этапе, когда все изменится.

Казахстан в такой же ситуации, как и Россия.

Поймите простую вещь, все эти страны — не политические, потому что там нет политиков. Там сидят осколки советской бюрократии, они не представляют собой, ни элиту, ни политиков. Их место нигде и звать их никак. Политики — это Черчилль, Сталин, Гитлер, Муссолини, Кваме Нкрума. А те люди, которые пришли к власти после 1991 года не политики. И нет политического пространства. Этим пространством правят те, кто в силу нахождения в определённых кабинетах и контроля над определенными финансовыми потоками в состоянии расхищать и переводить электронные нули на счета, где эти деньги все равно у них будут потом отобраны. Это процесс расхищения. И таким управленцам нечего сказать своему населению. Поэтому, близится кризис.

Начало этого кризиса наступит не в 2014 году, когда будет осуществлен вывод основного военного контингента НАТО?

Я допускаю, что кризис будет сопряжен с выводом.

Учитывая коридоры, по котором планируется вывод — это вполне возможно.

Допустим, это будут коридоры, которые создадут определённые прикрытия для действий некоторых сил, возразить которым будет нечего именно за счет нахождения там выводящихся войск НАТО. Например, находятся войска в Таджикистане, и через территорию РТ проходит узбекская оппозиция, которая наносит удар по системе Каримова, который не в состоянии ответить, потому что, отвечая, он автоматически отвечает войскам НАТО.

Если я не ошибаюсь с Таджикистаном Великобритания договаривалась о выводе своего контингента. И если смотреть на ту модель, которую вы описали относительно битвы титанов, Англия идет против США, не получится ли, что эти силы схлестнуться между собой во время вывода?

Нет, не получится. Им не до этого. Они просто дадут «крышу» для действий тех сил, которые в противном случае не имели бы достаточно веса, чтобы изменить игру. А так за счет того, что они будут присутствовать там, они смогут действовать и довольно эффективно смогут изменить политическую конъюнктуру.

Надана Фридрихсон, Евразийский Новостной Портал