Гейдар Джемаль: «НПО существуют в качестве угрозы режимам не только в Центральной Азии»
Гейдар Джахидович, по каким направлениям сегодня выстраивается деятельность США в Центральной Азии?
— Прежде всего, это подготовка вывода воинского контингента НАТО из Афганистана, работа с оппозиционными силами внутри стран Центральной Азии, работа с элитами. Это также попытка укрепить и расширить присутствие американских баз.
В частности, уже в Казахстане существует американское присутствие. Как известно, США интересуются Центральной Азией, в первую очередь, как антикитайским плацдармом. Естественно, существует определённое напряжение между Россией и США, поскольку Россия пытается ограничить рост влияния США в регионе, не идя при этом на какие-то жёсткие шаги.
У американцев есть стратегический план в данном регионе. Они хотят создать в Центральной Азии плацдарм, с которого бы шло расшатывание ситуации в СУАР (Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая). Это главная задача.
Разумеется, ЦА крайне важна как регион, от которого зависит снабжение Китая углеводородами. В целом, задача такая: держать под контролем перемещение углеводородов как в сторону Китая, так и в сторону Европы. Это два таких оппонента США — ЕС и КНР. Следовательно, вести мощное давление через ЦА на запад КНР, который является стратегическим, где сосредоточено, можно сказать, сердце ядерной обороны Китая.
Это главные направления, для которых необходимы движения, находящиеся в режиме прямого сотрудничества, такие как Исламское движение Туркестана и Исламское движение Узбекистана. Организации, которые готовы активно сотрудничать с США.
Политических предложений у Китая для Центральной Азии нет
Глава КНР Си Цзиньпин совершил визит в Центрально-Азиатские страны, подписав ряд соглашений по реализации масштабных инфраструктурных проектов, обеспечив тем самым присутствие китайского влияния на десятилетия вперёд. Значит ли это, что по мере расширения экономического присутствия КНР в ЦА, мы увидим эскалацию исламского радикального фактора?
— Китай не выстроил стратегического проекта отношений. То есть эти подписанные договорённости являются альтернативой Большой стратегии. Важные договоры остались не подписанными, а все архиважные темы не решёнными. Китай фактически заинтересован в зеркальном отражении американских планов в Центральной Азии, то есть в том, чтобы ЦА не была плацдармом против себя. Но у Китая нет стратегии. Всё это оборонная превентивная деятельность по недопущению того, к чему ведут американцы. Для этого подписываются договоры, чтобы привязать Центральную Азию к Китаю экономически. Но это не политическое решение. Каких-то политических предложений у Китая для Центральной Азии нет. Вот в чём главная проблема.
США, как известно, обладают широким инструментарием воздействия на обстановку в той или иной стране (обструкция и прочее). Могли бы Вы более подробно рассказать о методах влияния на ситуацию, практикуемых США?
— Совсем недавно прозвучала из уст одного китайского высокопоставленного чиновника жалоба или обвинение в адрес Казахстана, что с его территории американские спецслужбы ведут разведывательную диверсионную деятельность в сторону Китая. То есть территория Казахстана уже используется американцами для такой враждебной работы по отношению к КНР. Это значит, что уже существуют механизмы взаимодействия между американским военным разведывательным истэблишментом и местными режимами, которые продолжают делать вид, что они участвуют в ОДКБ, ШОС. Но вместе с тем, они дают возможность работать американцам против своего крупнейшего партнёра по этим объединениям. Я думаю, здесь нет особых секретов.
Система американской подрывной работы элементарно проста и не отличается в Центральной Азии от того, как они работают в Африке или Латинской Америке. Это прямой подкуп политических деятелей, принимающих решения (деньги на зарубежных счетах, дети в престижных вузах, недвижимость в США). То есть это такая личная привязка, чтобы при принятии решений того или иного политика говорили бы не интересы страны, которую он представляет, а интересы его личной собственности, которая находится в США.
Второй момент — это поддержка оппозиции как исламской, так и секуляристской, либеральной. Например, в Казахстане трудно поддерживать исламскую оппозицию, точнее поддерживать её можно, но трудно делать на неё большую ставку, потому что она не имеет серьёзной социальной базы. Зато там довольно развита светская оппозиция, как, условно говоря, системная, так и не системная. То есть существует оппозиция в иммиграции, есть и оппозиция внутри республики. С учётом возраста не только Нурсултана Назарбаева, но и, например, Ислама Каримова — совершенно понятно, что США стремятся привязать к себе всех возможных кандидатов на первое кресло и работают с ними заранее.
Недавно пресса писала, что планы по смене руководства в одной из стран Центральной Азии обсуждались на Даунинг-стрит. Насколько это реалистично?
— Не вижу здесь ничего такого экзотического и странного. Чем Центральная Азия хуже или лучше той же Сирии и других стран Большого Ближнего Востока? И почему там реально можно обсуждать смену лидеров, а по отношению к ЦА это должно быть табу? Я полагаю, конечно, обсуждается. Более того, думаю, у Запада уже есть кандидат, с которым работают. Так что здесь всё нормально.
Какую роль в реализации планов США играют НПО?
— НПО существуют в качестве угрозы режимам не только в Центральной Азии. Даже премьер-министр Реджеп Эрдоган жаловался на то, что НПО в Турции бросают ему вызов и являются системой дестабилизации, инструментарием дестабилизации режима. И это имеет место практически повсюду. Есть разные НПО. В данном случае речь идёт о разного рода правозащитных, экологических и иных организациях, которые связаны с технологиями «цветных революций». Существует набор тем, точнее механизмы, которые запускают «цветную революцию» — это права человека, экологические проблемы. В общем, набор социальных тем и это никогда не бывают политические темы.
«Цветные революции» всегда запускаются через социальные и гражданские проблемы. Однако другой стороной этого дела, которое не имеет отношение к НПО, является политическая тематика и исламская тематика. Она для Запада опасна, так как может выйти из под контроля. Вот пакет тем подобных правам человека и экологии, Запад хорошо держит в своих руках. Это отработанные темы, которые ими контролируются.
А, например, леворадикальные или праворадикальные темы в светской политике или исламская идеология — это обоюдоострая вещь. Можно вкладываться в это для дестабилизации режима, но такие идеологические направления никогда не будут лояльными Западу. Поэтому Запад с опаской подходит к тому, чтобы делать ставку на эти вещи. Они стараются, чтобы ситуация расшатывалась в стране через гражданскую, а не политическую тематику. Гражданская тематика поддаётся контролю.
На самом деле НПО с гражданской проблематикой, с правами человека и прочим служат частью либерального инструментария. Экология сюда тоже обязательно входит. Вот при помощи такого инструментария Запад пытается подорвать повсюду ситуацию, даже в таких странах как Турция. О Центральной Азии и говорить не приходится.
Депутаты кыргызстанского парламента разработали законопроект, согласно которому организации, получающие денежные субсидии из-за рубежа, должны рассматриваться как «иностранные агенты». Реакция не заставила себя долго ждать. Представитель Freedom House в Кыргызстане распространил заявление, в котором призывает нашу страну не копировать у России аналогичный закон.
— Хочу Вам напомнить, когда в Египте «Братья мусульмане» пришли к власти, то одним из первых шагов стало закрытие НПО. Муххамед Мурси проявил данную инициативу. Повсюду, где приходят силы, стремящиеся к самостоятельности, они закрывают НПО. Это очень логично, потому что НПО представляют интересы международной бюрократии. НПО по своей природе противостоят принципам национального суверенитета, принципам национальной бюрократии. Это такая пушистая, неагрессивная форма надзора со стороны международной бюрократии. Их функциональная деятельность в стране всегда связана с необходимостью прозрачности этой страны для мирового правительства, для тех фондов и структур, которые образуют мировое правительство — от ЕС до Фонда Сороса.
Кстати, Фонд Сороса был одним из тех, кто с самого начала после конца советской власти инициировал целую кучу НПО на территории постсоветского пространства. Понятно, что как только к власти приходит режим, который стоит на платформе противостояния мировому правительству, то есть ставит во главу угла идею суверенитета, то это сразу входит в тяжёлый системный конфликт с самим наличием этих структур.
Президент Алмазбек Атамбаев денонсировал соглашение о пребывании американской базы США в «Манасе». Есть ли здесь конфликт между национальным суверенитетом и международной бюрократией?
— Разумеется. Любое решение, ограничивающее свободу действий Америки за рубежом, является конфликтом. США стремятся к тому, чтобы сопротивление к их присутствию в мире было минимальным или вообще отсутствовало. Без сомнения, Алмазбек Атамбаев совершил очень мужественный, патриотический шаг, вызывающий даже некоторое позитивное удивление.
Гейдар Джахидович, не могу обойти и сирийскую тему. Могли бы Вы сказать, почему США поддерживают террористический интернационал, воюющий в Сирии, против которого сами же они воевали в Афганистане?
— Американская сторона очень идеологична, но не таким простым образом как представлялось бы общественному мнению или как был идеологичен Советский Союз в своё время. Она идеологична в преследовании своих интересов, которые могут требовать ставки на силы враждебные им, но делающие в данном регионе нечто им необходимое. Повестка в этом регионе может совпадать.
Тут надо понимать, что цели США не обязательно те, которые им приписывают. К тому же, когда мы говорим о США, то надо понимать, что там действуют несколько противостоящих друг другу политических кланов. В отдельности. Барак Обама на наших глазах эффективно избежал нанесения удара по Сирии. Его понуждали к этому со всех сторон. Но удар по Сирии стал бы для Обамы политической катастрофой. Однако он, демонстрируя желание нанести удар по Сирии, замотал тему в Конгрессе с помощью Владимира Путина и Ирана.
Сирийская проблема — это камень преткновения, точка противостояния между двумя или даже большим числом крупнейших группировок во властных элитах мира, которые решают проблемы своего противостояния. Сирия же является площадкой приложения противоположных усилий. Все мы видим, что тайная дипломатия совершенно не соответствует той логике, которая существует в головах наблюдателей и представителей общественного мнения, которые думают, что Обама спит и видит, как бы ударить по Башару Асаду.
На самом деле, удар по Асаду абсолютно не входит в планы Обамы. Более того, удар по Сирии не нужен и республиканцам, которые на нем настаивали. Это было необходимо для того, чтобы демонтировать Барака Обаму и добиться проигрыша демократов в Конгресс в 2014 году. То есть, это была бы ловушка. Так что поддержка исламских радикалов в Сирии является больше шоу, чем реальностью, так как кроме слов, причём весьма двойственных, оппозиция там ничего и не видела.
Поддержка оказывается со стороны Саудовской Аравии, Турции, Катара. Но у всех них есть собственные повестки, не совпадающие с американской. На словах американцы поддерживают оппозицию, Свободную сирийскую армию, но реальных шагов никто не видел. У Саудовской Аравии другие планы, нежели у американского Белого Дома. На самом деле, при внешней согласованности действий, Барак Обама делает всё, чтобы поставить Саудовскую Аравию и Катар в очень затруднительное положение. По Турции мы уже видели, что проблемы, созданные Эрдогану либералами, по его же обвинению, имели иностранное происхождение. Реджеп Эрдоган недвусмысленно намекнул, что площадь «Таксим» была инициирована подковёрной деятельностью американских спецслужб.
И заключительный вопрос, какие угрозы национальным суверенитетам несёт в себе сотрудничество с США?
— США — это консервативная почвенная империя, полностью воспроизводящая модель архаичного Рима. В Америке есть центры силы, которые гораздо ближе связаны с космополитическим классом международной бюрократии, опять-таки не единой внутри себя. Существует долларовая зона, которая не желает попасть под контроль структур, например, связанных с МВФ, потому что там сидят люди, американцы, являющиеся бенефициарами факта, что доллар является расчётной единицей. Поэтому их интересы начали расходиться с интересами мирового правительства, которое рассматривало США просто как свой инструмент. Здесь имеет место раскол. Поэтому когда мы говорим о сотрудничестве суверенитетов с США, то мы должны понять с кем проходит это сотрудничество.
Национальные суверенитеты, наподобие бывшего Мубарака, Бен Али или нынешних монархий Персидского залива, то они, прежде всего, сотрудничают с республиканцами. Их ориентир — это та часть американского политического класса, которая нацелена на сохранение национальной империи. Но для них оказывается врагом Обама, который играет на интересы неолибералов, но тех неолибералов, сохраняющих доллар. А они уже не видят фигуры, поставленные во времена Джорджа Буша, то есть во времена консервативной имперской идеологии.
Иными словами, Мубарак, Асад, Бен Али, Саудовская династия не являются партнёрами и друзьями современного Белого Дома. Таким образом, надо чётко различать, о ком мы говорим. Ряд сенаторов республиканцев национал-имперской направленности ненавидят Обаму, публично говорят об этом и оплакивают тех деятелей, которые ушли в историческое небытие за время его правления.
Эрик Исраилов, специально для StanRadar. com