Гейдар Джемаль: Украина и Донбасс затаптывают все улики, показывающие, кто сбил «Боинг-777»
Крушение малайзийского гражданского лайнера Boeing 777 стало настоящей международной катастрофой, породило множество неясностей, среди которых главная — кто сбил самолет «Боинг-777» над Украиной: украинские силовики или сепаратисты юго-востока? А, может быть, кто-то извне?
Сможет ли изучение деталей катастрофы под Донецком ответить на вопрос, почему разбился «Боинг»? Будет ли расследование доведено до конца? И как трагедия связана с другими мировыми конфликтами?
На эти и другие вопросы «Собеседнику» ответил российский политолог, общественный деятель, депутат Национальной ассамблеи России Гейдар Джемаль.
— Владимир Путин заявил, что расследование того, кто сбил самолет «Боинг-777» над Украиной, должно проходить под эгидой Международной организации гражданской авиации. Как Вы думаете, что эта организация может сделать?
— Увести из-под контроля расследование крушения Boeing 777. Ведь в разных организациях играют разные страны свою роль. Где-то роль играет Россия или Китай, где-то, например, Германия. То есть апелляция к той или иной международной организации всегда связана с тем, кто там может оказать поддержку, в первую очередь. Где есть агентура США, где есть агентура ЕС, а есть люди, которые находятся на каком-то поводке у Кремля.
— То есть Владимир Путин предложил провести расследование под эгидой именно этой организации, потому что там есть связи?
— Ну, если бы не было, наверное, не предлагал бы. Я думаю, что было бы странно, если бы, допустим, эта организация была под каким-нибудь натовским контролем, и называть её в качестве гаранта объективности — это было бы странно.
Там есть, скажем, свои силы. Это как в спортивных организациях, знаете: есть спортивные организации, в которых существуют видные чиновники, бегло повязанные с Москвой. Поэтому всегда можно рассчитывать на то, что, например, очередной, какой-нибудь чемпионат будет проводиться в России. Так что, по-моему, здесь ситуация достаточно прозрачная.
— Президент также заявил, что на месте крушения самолета «Боинга-777» над Украиной в настоящее время работают представители Донбасса, Донецка, МЧС и Украины, но этого недостаточно. Как думаете Вы?
— Цели этого народа противоположны, они взаимоисключающие. То есть Донбассу нужно спихнуть с себя ответственность за крушение самолета"Боинг-777″ над Украиной, а Украине, наоборот, — повесить на Донбасс и одновременно доказать, что она к этому не причастна. В этих условиях, я думаю, Украина и Донбасс обоюдно затаптывают все улики, которые могли бы повлиять на расследование.
Там должны работать люди, которые технологически и политически не зависят от других сторон. Но лучше всего, чтобы там работали представители Малайзии, которой как раз-таки и принадлежит этот самолёт.
— Сегодня появилась информация, что нидерландские эксперты будут опознавать тела погибших при крушении «Боинга-777» над Украиной. Ранее начали работу сотрудники МЧС, представители Донбасса, малайзийские эксперты. Если я правильно поняла Ваши слова, такое количество народа будет только мешать объективному расследованию?
— Если голландцы будут опознавать тела, то тут по-иному ничего и не сделаешь. 150 голландцев, и их, кроме голландцев, никто не сможет опознать. Не может же Донбасс заниматься опознанием этих голландцев. Поэтому конкретно это — неизбежный момент.
Просто здесь вопрос, скажем так, остро политизированный. И за все нюансы, связанные с проблемами сбитого малайзийского «Боинга-777», будет вестись жестокая борьба, потому что там, ну допустим, каждая из звучащих деталей, пусть самая маленькая, раскрывающаяся или не раскрывающаяся, логически ведёт к ответу на вопрос «кто виноват».
В связи с этим со стороны кажется, что местоположение обломков, определение, на какой высоте произошёл взрыв, где ракета настигла самолет «Боинг-777» над Украиной, какая ракета (там же наверняка есть останки ракеты, правда, сравнимо меньшие и ничтожные по сравнению с объёмом останков самолёта, но тем не менее, где-то же есть, и на этих останках есть маркировка ракеты, а по маркировке всегда можно определить точно, в чём распоряжении она находилась, потому что все ракеты имеют номера и маркировки, как стрелковое оружие)...
Всё это может быть скрыто виновной стороной. То есть виновная сторона, если найдёт останки этой ракеты, говорящие об их вине, раньше, чем другие, она попытается их уничтожить либо скрыть их, что не исключено. Тот, кто сбил самолет «Боинг-777» над Украиной, тот всегда об этом знает и будет изо всех сил стремиться найти то, что его уличит в первую очередь.
В этом смысле, конечно, «лишние глаза», следящие друг за другом, не помешают, потому что в такой обстановке гласности сложнее уничтожать улики. Но я также думаю, что борьба будет очень жёсткая за каждое слово, за каждый элемент расследования, потому что вы понимаете, что от расследования, кто сбил "Боинг-777«под Донецком, зависит в буквальном смысле ближайший ход истории.
— В связи тем, что борьба за детали расследования, кто сбил самолет «Боинг-777» над Украиной, будет очень жестокая, как Вы сказали, будет ли оно доведено до конца?
— Тоже, знаете, что значит «доведено до конца»? Я думаю, что в плане чисто криминальном, как, допустим, бывает, когда совершают рядовые убийства — в этом плане вряд ли, потому что здесь задействованы очень мощные силы, которые заинтересованы во взаимоисключающих вариантах ответа. И я думаю, что на каком-то этапе будет сделан своеобразный прыжок к выводу: то есть, вывод будет сформулирован так или иначе, но доказательная база там будет второстепенной, а политическая целесообразность там будет главенствовать. И всё зависит от того, кто продавит свою позицию в качестве главной, которую примет мировое сообщество.
Я приведу простой пример. Когда на Генеральной ассамблее ООН показали пробирку с водой и сказали, что это было орудие массового поражения, которым владеет Саддам Хусейн, то потом выяснилось, что это была ложь, что наврали. Но в тот момент ни у кого не нашлось слов возражения, все сидели в растерянности, и Соединённые Штаты начали агрессию. Естественно, что потом махали руками, кричали, что это был подлог, что Соединённые Штаты — преступник. Но в Ирак уже произошло вторжение, миллионы иракцев были убиты, страна была уже оккупирована и так далее.
То есть здесь гораздо важнее, что будет принято в качестве руководящего на данный момент политическим большинством мнения, менее [важна] — правда, как это было на самом деле. Я думаю, что будет состязание весовых категорий, сторон: кто сможет продавить позицию и склонить всех к себе.
— Вам не кажется, что политическое большинство в связи с последними событиями — украинским кризисом — всё-таки выберет точку зрения руководства Украины?
— Я думаю, вероятность этого намного выше 50%. То есть я думаю, что она приближается к 90% — вероятность того, что политическое большинство окажется под контролем Запада и будет носить антироссийский характер.
Но здесь уже сложилась некая конъюнктура, имеющая негативный терроризм, с точки зрения интересов Кремля. Вектор развития темы и принятия решений и выдачи оценок приобрёл отчётливый характер, проявляющийся не в пользу России.
— Допустим, политическое большинство принимает точку зрения Запада и обвинит Российскую Федерацию в крушении самолета «Боинг-777» над Украиной. Каковы последствия для нас?
— Это грозит последствиями, которые, в общем-то, равноценны началу войны. То есть это будут экономические последствия, которые приведут к очень тяжёлой социально-политической атмосфере внутри страны, поскольку любые новые санкции связаны с потерями рабочих мест, закрытием предприятий.
Это будут соответствующие напряжения в вертикали власти: чиновничество в современной стране современного вида зависит не только от своего непосредственного руководства в столице, но и от неких ожиданий, связанных с международной конъюнктурой. Например, губернатор или какие-нибудь муниципальные чиновники очень трепетно относятся к тому, чтобы быть легитимными с точки зрения своих контактов с Западом, помимо центра. Если центр становится уязвим, а вместе с этим возникают проблемы политического и финансового характера для провинциального чиновничества, это очень сильно заносит удар по лояльности.
Чиновники хотят выводить на свои счета деньги, учить своих детей в западных школах и готовить тёплое местечко на пенсию где-нибудь в Лондоне. А если оказывается, что они представители России и зла и их никто не видит в качестве желанных гостей, то тогда они подумают, прежде чем оставаться лояльными, а не переводиться в диссиденты. А чиновники ещё с советских времён становятся диссидентами и перебегают на сторону стратегического противника. Например, [бывший генерал-майор КГБ, в 1995 переехавший в США] Олег Калугин и куча всяких невозвращенцев с солидными статусами КГБ и других партийных структур. Это ещё в советские времена было.
А теперь, когда официальная идеология вышла наружу и была ориентирована на Запад, а идеологии-то как таковой вообще нет, а есть только корыстные интересы, то лояльность, конечно, будет подвергнута сильнейшим испытаниям. И всё это вместе, я думаю, приведёт к большому внутриполитическому кризису.
— Только в России?
— В России, но и, соответственно, он будет параллельно идти и развиваться во внешнем мире, потому что мы же находимся в преддверии больших потрясений, тектонической подвижности на мировой арене.
У нас есть несколько узлов — предварительных, что называется, войн, которые уже идут в преддверии большой будущей войны. Например, война в Сирии, война в Ираке. Сейчас Палестина, которая явно началась неслучайно именно дней за десять до расследований катастрофы «Боинга»: имели, возможно, место происки со стороны Москвы — сделать какой-нибудь манёвр, который отвлёк бы мировое сообщество хотя бы частично от проблемы этого «Боинга».
Всё это связано. И эти люди — [премьер-министр Израиля Биньямин] Нетаньяху и прочие — связаны друг с другом по «горячей линии». Почему, например, началась страшная наземная операция с кровью, последствиями и разрушениями и именно сейчас об этом мы узнали — Тогда, когда весь мир занят проблемами этого «Боинга»?
Вот эта операция, которая идёт явно не так, как планировало израильское руководство, тоже является составляющей частью большого [ближне]восточного фронта. Кроме того, фактически «горячая точка», то есть будущий фронт, расположена в Восточной Европе; есть также большие проблемы в Тихом океане, который тоже может превратиться в ряд «горячих точек»: допустим, индо-пакистанское противостояние, вьетнамо-китайское, китайско-японское и так далее.
Мы видим ряд фронтов, подготавливающих почву для большой будущей войны.
— Как Вы думаете, это уже необратимый процесс?
— А все заинтересованы в этом, почти все. По разным причинам. Как 100 лет назад Первая мировая война началась, потому что в ней были заинтересованы все стороны, а в её отсрочке или её предотвращении — почти никто, поэтому, собственно говоря, если уж там социалисты и интернационалисты вроде ленинских большевиков всегда выступали за войну, оборону и бюджеты (а не как вчера были общей частью Интернационалов), то что говорить тогда о тех, кто отдают приказы армиям на марш. Они-то в первую очередь в этом заинтересованы.
Они, конечно, не подозревали, что развитие событий приведёт к краху их политической власти, они-то думали, что будет другой сценарий. Если бы все, кто заседают, знали бы, чем закончится то, что они начали, то Наполеон не сунулся бы в Россию, и Третий Рейх, возможно, ловко бы избежал всех последствий, которые следовали после нападения на Советский Союз. И много бы чего было иначе, если бы они знали, чем всё закончится.
Павлова Александра, sobesednik. ru