«Всего четыре мечети в Москве — это просто неадекватно»

Политолог Гейдар Джемаль рассказал Sobesednik. ru, у кого и почему вызывают недовольство Курбан-байрам и мечети в Москве.

Ранее Sobesednik. ru рассказывал читателям о том, что сегодня, 12 сентября, мусульмане всего мира отмечают один из своих главных религиозных праздников — Курбан-байрам. С утра верующие совершают обряд омовения, а затем отправляются на праздничный намаз в мечети, после чего наступает время жертвоприношения.

Для приверженцев ислама этот день — великий праздник, однако многие ассоциируют Курбан-байрам с перекрытыми улицами, столпотворениями в метро, забоем домашнего скота в публичных местах и прочими неудобствами.

Sobesednik. ru побеседовал с председателем Исламского комитета России, исламским общественным деятелем, политологом Гейдаром Джемалем и выяснил, как изменилась организация Курбан-байрама в Москве, почему жители Москвы страдают ксенофобией и кто на самом деле ходит на митинги против строительства мечетей.

— Гейдар Джахидович, произошли ли, на ваш взгляд, за последний год какие-то улучшения в организации Курбан-байрама?

— Я думаю, что, конечно, с каждым годом происходят какие-то определенные улучшения. Насколько я знаю, в прошлом году были очень яркие подвижки в этом плане, урегулированы вопросы всякого рода нестыковок с местными жителями, с администрацией и так далее. Я думаю, что все эти зазоры подчищены. Я надеюсь, во всяком случае. И еще больше — в этом году.

— Как вы думаете, почему те люди, которых возмущают огромные толпы народа в дни мусульманских праздников, возражают против открытия мечетей и молельных домов в спальных районах?

— Во-первых, идея, что эти люди являются реальными обитателями этих районов, преувеличена. Здесь существует достаточно много организаций, которые развивают бурную активность и имитируют на организованных наскоро митингах присутствие этих жильцов. Но в действительности это такие структуры, как бывшее ДПНИ [деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ по решению суда — прим. Sobesednik. ru], или какие-нибудь иные такие структуры, которые были искусственно созданы для того, чтобы разжигать ксенофобию среди населения.

— И, как мы видим, у них это получилось?

— В какой-то степени, наверно, это удалось, потому что ксенофобия — это одна из самых популярных эмоций, которая характерна для современной Москвы. Люди, которые сами появились здесь недавно, очень любят говорить о том, что нахлынули неместные, мешают жить, что там огромное количество каких-то совершенно посторонних существ, иммигрантов. В то время как для 90%, я думаю, здесь живущих справедливо будет говорить, что они сами потомки лимитчиков, которые в 70-е — 80-е годы переселялись сюда из маленьких городков. Советское административное руководство, руководство Москвы использовало их так же точно на строительных работах, на всякого рода таких мелких физических неквалифицированных работах — я это все застал и помню. Уже тогда за столами обывателей велись разговоры о «лимите́», которая понаехала, хотя она была не киргизами, не таджиками, а просто русскими из глубинки, но ненависть к лимитчикам была страшная. И теперь потомки этих лимитчиков продолжают эту традицию.

— Этот процесс так и будет двигаться по спирали, по крайней мере в Москве?

— На самом деле Москва — это мегаполис, в котором идет непрерывный ток и обновление человеческого материала. И это очень смешно, потому что идея постоянной оседлости и изоляции этого города в интересах какой-то этнической группы неадекватна. Москва, как Нью-Йорк, Лондон — это прежде всего столица империи. Говорить о том, что Москва должна быть по своему внутреннему составу похожей на Ярославль, значит быть совершенно неадекватным человеком, который просто не понимает, что такое Москва. Москва — это столица евразийского пространства, большого Севера, и она, несомненно, должна быть транснациональной и открытой для всех новых токов людей.

— Что в первую очередь нужно делать, чтобы снизить число людей на улицах в дни таких праздников, как Курбан-байрам? Строить больше мечетей?

— Конечно, это же безумно, что [в Москве] всего лишь четыре мечети, это просто неадекватно. С этого надо начинать, и начинать надо это все явочным порядком, потому что точечная застройка, например, церквями и доходными домами ведется без всякой консультации с жильцами. Более того, когда жильцы встают на пути бульдозеров, вызывается ОМОН, и эти жильцы разгоняются. Те же самые «жильцы» в кавычках являются аргументом, когда нужно возразить против строительства мечети.

— Вы знаете о конкретных прецедентах, связанных именно со строительством мечетей? Там тоже была такая реакция?

— Да она постоянно появляется, но это спровоцированная реакция. Люди ходят по квартирам, ведут агитацию, потом несколько человек из огромного массива жильцов, может быть, придут на митинг, а на этом митинге 90% участников — это члены националистических организаций, которые вообще к данному району не имеют отношения. Конечно, избирались десятки разных мест для строительства одной-единственной дополнительной мечети, и всюду, что бы ни избиралось, возникала вот эта реакция жильцов. На моих глазах [были] попытки остановить снос старых исторических памятников и точечную застройку в центре на этом месте всякими доходными домами с шикарными сверхдорогими апартаментами: выходят жильцы с плакатами, приглашаются журналисты, все это жесточайшим образом подавляется. Потом вокруг бродит охрана — здоровые парни в черных робах с надписью «Security», — чтобы никто не сунул нос туда. Это когда речь идет о точечной застройке в интересах толстосумов. Так что двойные стандарты и лицемерие совершенно очевидны.

— Сейчас много говорят о том, что новый министр образования и новый детский омбудсмен не скрывают свою явно проправославную позицию. В мусульманском сообществе возникла в связи с этим какая-то реакция? Можно ее ожидать?

— Вы знаете, я думаю, мусульмане настолько далеки от отслеживания того, что происходит в соседнем мире, в соседних параллельных вселенных, что только определенная часть, может быть, зарегистрировала, что некий процесс нагнетения имеет место. Но большинство мусульман живут в достаточно замкнутом мире и не реагируют на такие изменения. Это, конечно, большой минус, потому что последствия этих изменений потом обрушатся на их головы неожиданно и весьма болезненно. К сожалению, это так. Христиане интересуются тем, что делается у мусульман, а мусульмане не интересуются тем, что делается помимо них.

Соловьева Екатерина, Sobesednik. ru