Сегодня день рождения моего любимого писателя Ф. М. Достоевского. Конечно, до революции это была другая дата, но по новому календарю — 11 ноября. Только что обсуждал в узком кругу, страдал ли бы сам автор, совершив убийство, так, как заставил страдать Раскольникова. Мой тезис: нет, до такой степени не страдал бы! Мне кажется, Федор Михайлович сам был попрочнее, чем все его герои. И почему-то мне кажется, Достоевский на самом деле имеет свое второе «Я» в лице следователя Порфирия Петровича. Разве роль автора детектива (а «Преступление и наказание» именно детектив!) не совпадает с ролью следователя?! Писатель неизбежно ставит себя в такое положение. Так вот, бедный Раскольников для Достоевского — это подопытный жук, которого он держит пинцетом, и тут начинается двойственность автора.
У Достоевского внутри его сердца два пути. На одном — он верит в Наполеона и искренне презирает «тварь дрожащую», а на втором -у него христианское смирение, раскаяние, слезы и проститутка как награда за отличение от гордыни. Беру на себя смелость утверждать, что второй путь для Достоевского — вымученный и неискренний. Согласитесь, читать роман интересно и захватывающе только до его капитуляции и ареста. А вот уже описание духовного перерождения — блёкло! Самому автору неинтересно писать о «воскресении» Раскольникова. Не то что Толстому, который про Нехлюдова откатал кирпич, страниц на 500! И обратите внимание, тема духовного возрождения у обоих великих писателей земли русской связано с проститутками. Эка, их колбасило!
Если посмотрим на панораму русской литературы 19 века, проститутка оказывается важнейшим героем в её пространстве. Тут конечно, и Куприн, и Гарин-Михайловский, и Гаршин... Но, Сонечка Мармеладова возвышается как великая мать над всеми прочими образами. Я думаю, Достоевский был в глубине души очень жёстким и беспощадным человеком из какой-то извращенности прикидывающимся «Мышкиным». Последнее, что бы хотелось заметить в день рождения мэтра. Надо, для его понимания, рассматривать всех его отрицательных героев как положительные. Например, всегда был убежден, что самый глубокой и позитивной фигурой является Петя Верховенский. Ну, а самый бесполезный и бессмысленный — князь Мышкин. Я лично плыву из болота князя Мышкина на океанский простор Петруши, а там дальше в земли Ивана Царевича, куда Петя сманивал Ставрогина...
Сегодня день рождения моего любимого писателя Ф. М. Достоевского. Конечно, до революции это была другая дата, но по новому календарю — 11 ноября. Только что обсуждал в узком кругу, страдал ли бы сам автор, совершив убийство, так, как заставил страдать Раскольникова. Мой тезис: нет, до такой степени не страдал бы! Мне кажется, Федор Михайлович сам был попрочнее, чем все его герои. И почему-то мне кажется, Достоевский на самом деле имеет свое второе «Я» в лице следователя Порфирия Петровича. Разве роль автора детектива (а «Преступление и наказание» именно детектив!) не совпадает с ролью следователя?! Писатель неизбежно ставит себя в такое положение. Так вот, бедный Раскольников для Достоевского — это подопытный жук, которого он держит пинцетом, и тут начинается двойственность автора.
У Достоевского внутри его сердца два пути. На одном — он верит в Наполеона и искренне презирает «тварь дрожащую», а на втором -у него христианское смирение, раскаяние, слезы и проститутка как награда за отличение от гордыни. Беру на себя смелость утверждать, что второй путь для Достоевского — вымученный и неискренний. Согласитесь, читать роман интересно и захватывающе только до его капитуляции и ареста. А вот уже описание духовного перерождения — блёкло! Самому автору неинтересно писать о «воскресении» Раскольникова. Не то что Толстому, который про Нехлюдова откатал кирпич, страниц на 500! И обратите внимание, тема духовного возрождения у обоих великих писателей земли русской связано с проститутками. Эка, их колбасило!
Если посмотрим на панораму русской литературы 19 века, проститутка оказывается важнейшим героем в её пространстве. Тут конечно, и Куприн, и Гарин-Михайловский, и Гаршин... Но, Сонечка Мармеладова возвышается как великая мать над всеми прочими образами. Я думаю, Достоевский был в глубине души очень жёстким и беспощадным человеком из какой-то извращенности прикидывающимся «Мышкиным». Последнее, что бы хотелось заметить в день рождения мэтра. Надо, для его понимания, рассматривать всех его отрицательных героев как положительные. Например, всегда был убежден, что самый глубокой и позитивной фигурой является Петя Верховенский. Ну, а самый бесполезный и бессмысленный — князь Мышкин. Я лично плыву из болота князя Мышкина на океанский простор Петруши, а там дальше в земли Ивана Царевича, куда Петя сманивал Ставрогина...
twitter