Сжечь всё?
Без сомнения, мусульмане — это лучшие из людей. Почему они лучшие из людей? Что доказывает то, что они лучшие из людей для всех тех, кто не принимает свидетельство божественного откровения, в котором Всевышний прямо постулирует, что исламская умма — это наилучшая из когда-либо существовавших общин?
«Вы [, о муслимы.] — лучшая из общин, созданная на благо людей; велите вы добро творить, и запрещаете вершить зло, и веруете в Аллаха». Священный Коран, 3:110
Есть доказательство, которое проймёт и человека внешнего Исламу, при условии, конечно, что он не чужд логоса и связанных с логосом форм интеллектуальной деятельности. Мусульмане по принципу — это те, кто живёт не во имя человека и человеческого. Это те, кто, будучи людьми, считают свою человеческую природу низшей и служебной по отношению к принципу... Здесь традиционалист сказал бы: «Принципу, благодаря которому всё существует!». Но мусульмане, исходящие из коранического откровения, говорят иначе: «Принципу, благодаря которому мы воспринимаем то, что воспринимаем, свидетельствуем то, что свидетельствуем». Другими словами, принципу, благодаря которому возможно чистое сознание.
Конечно, Творец создал всё. Всякая вещь существует благодаря тому, что Он сказал ей «Будь!».
«Когда принимает Он решение [создать] что-либо, то говорит: „Возникни“! — и возникает оно». Священный Коран, 19:35
И в других традициях, и в других религиях есть представление о Творце или, по крайней мере, о некоем фундаментальном начале, благодаря которому есть «нечто», а не «ничто». Однако ни одна традиция, ни одна религия толком так и не смогла объяснить, почему существует феномен отражения субъектом сущего вокруг него. Вся метафизика, помимо Ислама, в этом вопросе сходится к тому, что бытие — оно каким-то образом есть и «сознание», что восприятие есть атрибут онтологии. Ни одна доктрина не раскрыла, почему бытие представляет собой всего лишь кучу мёртвых камней, почему среди этого бытия бродит затерянный в ночи существования живой и одновременно смертный свидетель. Ни одна доктрина не смогла объяснить страшную двойственность объекта и субъекта, не сводимых друг к другу. Наоборот, кроме Ислама, все другие учения, так или иначе, ведут дело к онтологическому монизму, сводят к тождеству объект и субъект.
Ислам имеет ответ на эту проблему. «Свидетель в ночи» есть, потому что Бог противостоит всему. Всё созданное есть «овеществлённое» выражение того, что не есть Он. Собственно говоря, само творение есть развёрнутая вне всяких границ и определений указание на то, что Он — выше бытия, выше всякого ведения, и поэтому указать на него можно только указывая на всё, и при этом говоря: «Всё это — не Он».
Вот динамика интеллектуальной операции Таухида, которая раскрывает природу того, что мы, вброшенные в эту ночь, воспринимаем её как некий разноцветный и разноголосый опыт. Мы причастны к частице Духа Божьего, которая была вложена в Адама, и которая не тождественна всему сущему.
Вот что считают принципом мусульмане: то, что делает их живыми свидетелями, не вещами среди вещей и не объектоподобными квазисубъектами! Любому должно быть понятно: среди моря разнообразного религиозного опыта, который весь сводится к поклонению различным аспектам сущего, к обслуживанию «Бытия», наилучшим является тот опыт и тот путь, который противостоит универсализму бытиепоклонства.
Но кто же является лучшим среди мусульман? Несомненно, это те, которые осуществляют Таухид на практике, превращают своё свидетельствование в действие, в акт, в событие. Событие, которое будучи мгновенным (шахада), на самом деле, стяжает вечность. Лучшими из мусульман являются муджахиды, совершающие усилия на пути Аллаха (свят Он и велик). Таким образом, наилучшие люди — это те, которые противопоставляют себя «человеческому, слишком человеческому», человеческому во всех его проявлениях, ибо человек, как ожившая глиняная кукла, является квинтэссенцией бытия в его бессмысленности и непросветлённости.
Человеческое включает в себя, естественно, и всю шкалу пресловутых ценностей, в которых бытие тщится утвердить свою супериорность. Социум, культура, духовность — всё это те убежища, в которых бытие пытается укрыться от холодного лазерного луча сознания, ставящего это бытие «на место». В культурных символах, в произведениях искусства, в художественных повествованиях надменное бытие тщетно пытается подражать неведомому для него смыслу, формирует псевдосмыслы, которые примеряет на себя. Именно поэтому произведения культуры — это не некое достояние и художественное наследие, над которым встревоженной орлицей парит ЮНЕСКО, а это на самом деле идолы в самом полном и прямом смысле слова. Это так потому, что идолы — это и есть объекты, нагруженные псевдосмыслом.
Ислам пришёл в мир, чтобы уничтожать в этом мире идолы, лишать этот мир амбиций и иллюзий, порождаемых мудростью Иблиса, разлитой в мёртвых объектах. Поэтому уничтожение будд в Бамиане, осуществлённое талибами, было ничем иным как благородным напоминанием о революции хазрата Ибрахима (мир ему), с именем которого уже более 4000 лет связана идея идолоборчества.
Вспомним, какой вой поднялся, когда пушки Т-55 и Т-62 разнесли в каменную щебёнку это «бесценное достояние человечества». Тогда сразу стало ясно, что современный социум далеко не столь «профаничен», как это утверждал Рене Генон и традиционалисты. Вся ламаизированная масонская братия, занимающая ключевые посты в западном истеблишменте, была в ужасе от того, что удар пришёлся в самый центр их сакральности. К сожалению, тогда нашлись и мусульмане, которые сурово покачивая чалмоносными головами, осудили «вандализм» и «изуверство» якобы невежественных пуштунов. «Средневековье», — говорили эти мусульмане, тем самым показывая, что в своей периодизации истории они полностью перешли на платформу западных образовательных стандартов.
Правильно ли уничтожили мусульмане «безобидных» будд? Абсолютно правильно! Но есть более сложные вопросы. Сегодня бои в Сирии наносят физический ущерб гробнице сейиды Зейнаб, внучки Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). Она сестра имама Хусейна, которая была с ним в битве при Кербеле и благодаря которой исламский мир уже 14 веков знает и помнит об этой битве, как об одном из центральных событий исламской истории.
Чем является гробница этой глубоко почитаемой в умме внучки Пророка (ﷺ)? Религиозным объектом, либо же «бесценным достоянием» в культурном наследии всего человечества? Хороший вопрос. Читаешь некоторых мусульман, которые возмущаются посягательством на сакральное... место? Памятник? На нечто сакральное, состоящее из штукатурки и кирпичей, которое трескается и сыпется от миномётного обстрела. В первый момент хочется разделить шок и негодование этих мусульманских авторов, но потом обнаруживаешь, что от слёз по поводу гробницы великой мусульманки они неожиданно переходят к плачу по поводу будд в Бамиане, вспоминают посягательство маньяка на «Пьету» Микеланджело в Ватикане и т. д. В их бедных, насквозь прокультуренных головах религия смешивается с «ценностями» цивилизации, сакральное смешивается с ЮНЕСКО, короче говоря, эти мусульмане не могут отделить своё присутствие в этом мире, свою миссию и своё назначение как мусульман, от «общечеловеческой духовности», запечатлённой в камнях, штукатурке, красках и звуках.
Один такой (пакистанский) автор написал, ссылаясь на слова своего друга-поэта, что по поводу салафитов только одно утешает: эти люди никогда не станут героями литературы, в лучшем случае им будут посвящены триллеры на террористическую тему. Хорошо сказал! Действительно самым страшным исходом для брата, который воюет сегодня под стенами Дамаска, было бы превратиться в героя какого-нибудь нарратива типа «Тихий Дон» или «Железный поток». Я думаю, трудно сформулировать более высокую хвалу в адрес муджахида, чем то, что им не будет вдохновляться общечеловеческая культура. Лично я всю жизнь мечтал достичь такого уровня, при котором никогда не стану частью культуры и обитателем книжной полки в общем ряду с культурным мусором. Я-то мечтал, а вот салафиты уже этого достигли. Всемирный «Союз писателей» отказал им в праве быть источником вдохновения для творческой интеллигенции.
В исламской умме, мозги которой на 99% прокомпостированы общечеловеческими ценностями, позитивизмом и либерализмом, преклонением перед культурой и тому подобным ширком, есть один процент — салафитское ядро — который сражается за честь Ислама. Благодаря этому одному проценту Ислам не превращается в конфессию, «культ», обладающий «нуждами», которые нужно «отправлять». Благодаря салафитскому ядру Ислам остаётся тем, чем он должен быть: огнём пожирающим, эсхатологическим напоминанием о том, что это человечество может быть отправлено в мусорную корзину, если те, кто сражается за принцип сознания против бесконечной субстанции, не достигнут критической массы.
Именно это салафитское ядро, знают ли об этом те, кто в него входят или не знают, противостоит всем видам философского монизма, религиозного пантеизма и прочему псевдосознанию. Эти муваххиды стоят непоколебимо на позиции абсолютного различения между принципом и периферией, и никогда не пойдут на то, чтобы допустить возможность нисхождения принципа на периферию или превращения периферии в принцип.
По сути, мы, мусульмане, в лице наилучших из нас — единственные, кто сегодня на практике осуществляет заповедь хазрата Исы (мир ему) из "нагорной проповеди":"Блаженны нищие духом, ибо у них есть Царство Небесное". Инша’Аллах, мы и дальше будем уничтожать идолов, чтобы приближать дальнюю жизнь.