Вторая гражданская война в Исламе?

Главной констатацией политической ситуации в исламском мире является отсутствие диалога между суннитами и шиитами. Силы, заинтересованные в подобном диалоге, сегодня очень слабы и маргинальны. Вместе с тем доминирует общая установка на срыв любых попыток к такому диалогу. Всё это происходит на фоне прямой вооружённой конфронтации между силами ливанской Хезболлы и международными салафитами в Сирии.

Очевидно, что, несмотря ни на какие благие пожелания, вторая гражданская война между суннитами и шиитами в исламской истории неизбежна. Причём импульсы конфликта, подталкивающие стороны к вооружённой конфронтации, созрели очень быстро, практически на наших глазах!

Главной характеристикой этой предстоящей войны с точки зрения её структурного анализа является отсутствие «материалистической» подоплёки. Это не война в результате конфликта «производственных сил и производственных отношений»; это не классовая война; это не война за ресурсы; это не конфликт между криминальными кланами, что-то делящими между собой... Иными словами, это абсолютно политическая война. Политика здесь выходит даже вперёд идеологии, как, собственно, в подавляющем большинстве случаев. В данной ситуации политический конфликт совпадает с идеологическим, что усугубляет неотвратимость прямого столкновения.

Каковы же политические предпосылки суннитско-шиитской гражданской войны? Прежде всего следует отметить, что с обеих сторон действуют неправительственные исламские вооружённые организации. Эти структуры стали выходить на передний план мировой истории в последние тридцать лет. Начиная с вторжения советских войск в Афганистан, в итоге гражданской войны в Ливане, а также гораздо раньше этого — в недрах палестинского сопротивления, проявился новый тип исторического субъекта. Это внегосударственное объединение людей, имеющих единую политическую волю и преследующих задачи исторического масштаба. Такого типа субъекты уже были в прошлом, они имели характер религиозно-политических сект. Сегодня их время возвращается, но на новом витке.

На исторической сцене, которую предоставила Сирия, друг другу противостоят Хезболла и Джабхат ан-Нусра. Последняя представляет собой салафитский вооружённый джамаат. С обеих сторон имеет место столкновение именно джамаатов. Поэтому можно сказать, что хотя причины и мотивы этой войны политические, но сами джамааты ещё не вполне политические. Они лишь борются за то, чтобы определить лицо будущих политических джамаатов. И речь идёт отнюдь не о том будут ли эти джамааты шиитскими или салафитскими. Состоявшийся политический Ислам не будет ни тем, ни другим.

Суть же политического конфликта в том, что в данном примере одна сторона, будучи негосударственной, вынуждена обслуживать интересы государственного субъекта за своей спиной. Будучи джамаатом, она всеми обстоятельствами своего существования встроена в стратегию национального государства. Противостоящая же ей сторона, хотя и завязана функционально на разные государственные субъекты, среди которых могут быть и не принадлежащие к мусульманскому миру, в действительности независима от чьей бы то ни было стратегии. Эту сторону можно назвать «временным попутчиком мирового правительства» на той исторической фазе, когда этому мировому правительству необходимо разрушение конкретных государств.

Хезболла является заложником национальной стратегии Ирана, а суннитская сторона преследует собственную стратегию. Она, несомненно, сформулирована сегодня вокруг ложной задачи. Именно поэтому действиями суннитской стороны могут воспользоваться различные субъекты политического процесса в своих корыстных интересах. Однако, в конечном счёте, салафиты стоят на более перспективной позиции, ибо политический Ислам надо освобождать от увязки со стратегиями и интересами любых государств, сколь бы «исламскими» они себя ни позиционировали.

Хезболла выступает в качестве охранительной силы, и её действия мотивированы ролью, которую играл режим Башара Асада в поддержке антиизраильской борьбы. Это мотив серьёзный, но ограниченный тактическим масштабом. Салафитская сторона выступает как носитель «позитивной деструкции». Она сносит все строения, в том числе и могущие ещё послужить. Их снесение обуславливается стратегической необходимостью упразднить все субъекты, возникшие в результате западного вмешательства и контроля на Ближнем Востоке.

Сегодняшняя Сирия безусловно является продуктом западного форматирования региона после Первой и Второй мировых войн. В этой войне не выиграют ни шииты, ни салафиты. Единственным позитивным результатом этого может стать рождение подлинного политического Ислама, который поведёт независимую от государственных и космополитических интересов мировую борьбу, поскольку повестка дня политического Ислама будет совпадать с эсхатологической повесткой дня всего человечества как адамического субъекта.