Степени человеческой глины в Исламе

Один из вопросов, который мне задают — это вопрос о неравенстве людей, вопрос о кастах. Для очень многих мусульман этот вопрос является странным и неожиданным. Они привыкли к тому, что в Исламе не существует каст, не существует неравенства. Т. е. они думают, что все одинаковы перед шариатом, не может быть никакой дистинкции между верующими. Разве, что они отличаются богобоязненностью и усердием на пути Аллаха, а во всем остальном они абсолютно должны быть равны друг другу.

На самом деле это конечно не так! Потому что святой Коран говорит о том, что люди не равны. Муджахиды, которые «выходят жертвовать своей жизнью и имуществом на пути Аллаха», не равны тем, которые «остаются поить водой паломников». Одни пророки не равны другим, т. к. одни выше других степенями. Знающие больше не равны тем, кто знает меньше. Му`мины и муслимы не равны друг другу. Это всё формы неравенства. Т. е. Коран подчеркивает, что неравенство является динамической пружиной, некой силой, которая внутри нашего джамаатского пространства работает и действует.

Речь, конечно же, здесь не идёт о кастах, как их понимают в индийском обществе. Индийское общество, будучи языческим, характеризуется тем, что оно очень детально разработало сторону глины, сторону глиняной манифестации человека. Человек сделан из разных типов глины. Святой Коран указывает нам, что при создании человека были задействованы два типа глины: одна сухая и звучащая, другая влажная, взятая снизу. Понятно, что при мультипликации этого в творении, при появлении многих разнообразных глиняных существ, пропорции глины меняются, они не являются постоянными величинами: у кого-то больше звучащей глины, а у кого-то больше глины, взятой снизу.

Упоминания о том, что есть муджахиды, которые жертвуют своей жизнью и имуществом, а есть те, которые остаются, и, вообще, что есть муслимы, а есть оппоненты Всевышнего, мунафики и кяфиры, указывают на то, что спектр достаточно широк, и есть множество различий между людьми. Причем эти различия не только связаны с человеческим сознанием, не только с желанием или не желанием принимать какие-то истины.

Одних Всевышний ведёт к своему пути, других он сбивает. И это связано с онтологией человека, с фундаментальными моментами его устройства. Есть четыре типа или четыре уровня человеческой организации в плане его глиняной созданности. На самом верху в традиционном языческом обществе располагаются жрецы. Жрецы характеризуются именно тем, что они созерцают и обладают способностью переживать опыт людей Золотого века, в той или иной степени. Им как бы доступно ощущение того блаженства, которое было до травмы Откровения, когда безъязыким людям был послан первый великий пророк человечества Адам (ас).

Тогда люди находились в состоянии эйфории, в состоянии абсолютного гармонического слияния со средой. И жрецы — это именно те люди, которые обладают способностью пережить память об этом слиянии. Конечно же, мы имеем в виду не каких-то мелких примазавшихся жуликов, которые записались в жрецы, и встроились в один из действующий институтов церкви, чтобы пользоваться социальными преимуществами. Мы имеем в виду шейхов, гуру, старцев, которые реально несут в себе опыт сакрального. Они помнят о том, как переживался Золотой век, они способны созерцать некую суть проявленного тварного бытия. Но не так как мы, единобожники, опирающиеся на откровение!

Жрецы имеют возможность созерцать и отражать Бытие, как некие зеркала. Это то, что называется созерцанием, это специфическая способность жрецов, они адепты в этом искусстве. И они, естественно, отличаются и физиологически по многим параметрам от обычных людей. Русский писатель Розанов посвятил жрецам книгу «Люди лунного света». В этой книге они представлены как люди, у которых мало мужского гормона, у них почти не проявлен волосяной покров, почти нет бороды и усов. Они являются людьми сформированными как гермафродиты, с очень высоким уровнем женственного элемента в своей натуре. И это тем более важно для них, т. к. они являются пассивными созерцателями по своей натуре. Жрецы-медиумы, передатчики неких влияний.

Далее следуют воины, которые охраняют покой и господство жрецов. Воины являются носителями страсти и огня. Они жертвенны, активны, гневны, готовы к насилию и способны убивать и быть убитыми. Это такой деятельный активный элемент. Он уже не сверхчеловеческий, как у жрецов, которые помнят нечто недоступное простым людям. Это истинно человеческий элемент в его огненном, энергетическом напряжении. Т. е. они являются энергетическим полюсом в человеческом составе. И, собственно, весь языческий социум сплетен вокруг того, чтобы подчинить этот рафинированный, пассионарный энергетический полюс человечества женственному, завораживающему контролю жрецов, сделать из них просто обслуживающих систему жандармов. Об этом много сказано у Платона в его книге «Республика». Эта книга посвящена тому, какой должна быть политическая организация языческого общества.

Ниже воинов идут те, кто занимается материальным миром. Это каста людей, которые связаны с веществом. Они сами по себе представляют господство вещества, где энергия сошла на какие-то низкие ступени и стала веществом. Это торговцы, ремесленники, люди занятые производством артефактов, крестьяне, связанные с круговоротом энергии и веществ в природе. Крестьяне, торговцы, ремесленники — это та база, из которой в сословном обществе вырастает буржуазия. Это те люди, цель которых — ближняя жизнь.

И, наконец, человеческий низ: батраки, рабы, бродяги. Эти люди — пыль на ветру. В индийском классовом обществе такие люди назывались шудрами. Это те, кто не имеет никакой цели. Так как в этом случае вещество вырождено в такой степени, что нет никакой динамики, воли к трансформации, преображению, реализации.

Продукт смешения каст формирует ещё одно специфическое человеческое пространство, так называемых чандал. Это когда представитель одной касты в мезальянсе сходится с представительницами другой, чаще всего более низкой касты, и они порождают потомство. В этом генотипе не доминирует ни один архетипический элемент каст. Но при этом эти люди в имеют вкус и того и другого, и они могут симулировать парадигмы разных каст. Такие люди, родившиеся от межкастовых браков, могут быть прекрасными актёрами, потому что актер должен иметь слабовыраженный нафс (индивидуальную сущность), что позволяет ему легко имитировать поведение, входить в образ. Но дело в том, что эти люди точно так же могут быть актёрами и в реальной жизни, им не обязательно идти в театр. Они идут в генералы, имитируют военных, или идут в олигархи, где имитируют людей бизнеса. Они имитируют политиков, становятся такими горлопанами на политической сцене. Но они не являются реальными политиками.

Монотеизм — это Откровение Всевышнего Аллаха, Который непостижим, не проявлен, не дан в опыте, является абсолютной оппозицией тварному миру. Всё, что существует как сущее, существует с указанием того, что оно — неАллах, а Аллах — не оно. И Откровение, которое приходит в это сущее из бездны, которое простирается вне его, оно адресовано прежде всего воинам. Воинам, которые готовы жертвовать собой, которые представляют собой высший тип человеческих существ, энергетический полюс человечества. Они получают Откровение в первую очередь, и оно должно их освободить от контроля касты жрецов и вырвать их из этой иерархии, где их запрягли в должность жандармов. Т. е. воины не должны быть охранителями господства касты жрецов.

Воины должны быть самостоятельной силой, ведущей человечество к свету и к победе над силами инерции, которые пронизывают бытие. Им даётся Откровение в первую очередь для того, чтобы они решили вопрос о пересмотре истории. Воины своим энергетическим пафосом взрывают жреческую тему возврата к Золотому веку.

В этом плане мы и должны рассматривать все социальные процессы. Когда жрецы обнаруживают, что их абсолютное господство над человеком поколеблено, они принимают специальные меры, они фальсифицируют касту воинов в рамках социальной иерархии. Монархи превратили касту воинов в обычную профессиональную армию, ликвидировав аристократию меча. Офицеры стали просто лицензированными чиновниками. Аристократия меча была выброшена из социума, стала маргинальной и возродилась, как каста одиноких героев и революционеров. Именно к ним обращается политический Ислам, чтобы вновь их собрать и вернуть им статус исторического игрока, который борется за абсолютное преимущество, за абсолютную доминацию с попами и с теми, кто находится на службе у попов.