Врата в царство Мессии

Врата в царство Мессии

Кто есть мера всех вещей?

Есть два главных типа сознания, образующих метафизические полюса, между которыми зажата всемирная история. Один тип сознания сегодня воспринимается как либеральный и современный, но на самом деле является древним, естественным и повсеместным. Лучше всего сущность этого типа сознания сформулировали греки: «человек есть мера всех вещей».

Действительно, специфика человека и его отличие от всех, попадающих в орбиту его внимания существ от животного до ангела, — это его «центральность». Человек воспринимает себя как цель бытия, как то, ради чего — опять же, по выражению греков, — «бытие есть, а ничто нет».

Конечно, у этого полюса есть версии серьезные, традиционалистские, «духовные»... А есть версии вполне шкурные, либеральные. Древнегреческий антропоцентризм в исполнении современных финансовых воротил превращается в наглый наступательный гедонизм, в котором великие прозрения метафизиков трансформированы в пафос безудержного потребления. Разница между традиционализмом и либерализмом слишком очевидна!

Тем не менее «культ человека» остается некоей общей платформой того и другого, сутью первого типа сознания.

Второй же тип сознания рассматривает человека как «глиняную куклу», созданную в целях, безмерно превышающих возможности человеческого понимания. Настолько, что она, эта «кукла», все время забывается и полагает, что существует ради самой себя. В действительности же человек участник некоего провиденциального замысла.

Автор этого замысла трансцендентный Субъект (непостижимый и ни с чем не могущий быть сравненным Бог), который создал людей и все сущее ради своих собственных, лежащих за пределами акта творения, целей.

Этот тип сознания отрицает, что человек есть мера всех вещей. Он утверждает, что «мерой всех вещей» является отношение к неведомому Богу.

Подобное отношение варьируется от полного неведения, через лживое теплохладное псевдопризнание до абсолютного и полного предания себя этой непостижимой и с точки зрения реального опыта невозможной идее: единственному трансцендентному Субъекту, без ссылки на которого вся реальность полностью лишена смысла.

Великое и малое

Вся история человечества есть ни что иное, как битва между двумя этими полюсами не на жизнь, а на смерть. Полюс «человека» образует субстанцию всемирной цивилизации во всех ее разновидностях. Конфуцианский Китай и Древний Египет, ацтеки и Британская империя — все это перепевы одной нескончаемой песни про «вечного Человека».

Внутри всемирной цивилизации всегда есть верх и низ, есть сияющая фигура богочеловека (дополненная и уравновешенная более мутными и множественными отражениями человекобогов), и есть массы, строители пирамид... Антропоцентрическая цивилизация — это колоссальная машина по возгонке человеческой субстанции от «земли» до «неба». Это, кстати, еще один смысл «Вавилонской башни», который акцентирует мобилизационную и проектную природу цивилизации.

Но этой всеобъемлющей организации человечества противостоит в качестве вызова утверждение, что человек есть инструмент неведомого. Парадокс, кстати, в том, что, умаляя статус разумных двуногих до «глиняной куклы», носители этого типа сознания на самом деле выходят из клетки «собственно человеческого»! Как бы ни была грандиозна цивилизация как всеобъемлющая действительность, как альтернативный космос в динамике бесконечного становления — апелляция к трансцендентному Субъекту и служение Его провиденциальному замыслу делает человеческую вселенную микроскопически малой, а тех, кто занят непрерывным возведением Вавилонской башни, самообольщенными глупцами. На стороне «строителей» либо полное отсутствие свободы через слияние с космосом, с бытием, с историей, либо, в лучшем случае, «свобода» как осознанная необходимость... На другой стороне пугающая бездонная свобода через полное подчинение себя Богу! Но какому Богу? Богу, открывшему себя как абсолютная альтернатива ВСЕМУ; как противостояние традиционным объектам поклонения и страха;

как невозможность сравнения, сопоставления, аналогий... ТАКОЕ откровение об ЭТОМ Боге есть утверждение совершенного нигилизма в отношении всех человеческих ценностей, всего обычного, банального, ограничивающего! Это истинное освобождение от всех цепей, первый и последний вызов мировой «цивилизации Пирамид».

«Партия сатаны»

В таком подходе ясно, что цивилизация, которая выстраивает иерархию силы на духовном фундаменте «культа бытия», на имманентных «жизнистских» ценностях, есть, с точки зрения второго, монотеистического полюса сознания, ни что иное, как проект сатаны. Коллективный же субъект, которым оказывается всемирное человечество, организованное в пирамиду социума, это проекция сатаны в наш пространственно-временной континуум — «князь мира сего».

Таким образом, типы сознания преображаются в реальные силы: существует мировой социум, стремящийся вобрать в себя и переварить без остатка все, что есть на земле и на небе, представить себя как тень Великого существа, которая реализует проект слияния со своим оригиналом. И есть бросающая этому социуму вызов община, которая объявляет себя носителем провиденциального смысла истории, избранной частью человечества, которая будет стоять в конце истории как сообщество свидетелей.

Именно это называет Коран «партией Аллаха» (хизбулла) и «партией сатаны» (хизбушшайтан). Такое понимание большой истории становится платформой для политической теологии, для той интерпретации проблем смысла, власти, насилия и т. д., что лежит в основе политического ислама.

Мировая цивилизация объединяет людей в «партию сатаны» через идею Блага, которая на интуитивном уровне достаточно очевидна для всех. Жить это благо. Жить хорошо это благо.

Жизнь вечная, соединение с вечным позитивом это Благо par excellence. От глотка воды в пустыне до горнего света все нюансы и разновидности позитива есть то, что соединяет людей в их неустанной погоне за счастьем.

«Цивилизация Пирамид» также в каждый данный момент в каждом данном месте говорит людям: «У этого счастья, у Блага, самоценность которого вам очевидна, есть хозяин. Вот он!» И перед людьми возникает проекция той или иной фигуры, в которой они узнают свой архетип, ту модель, по образу и подобию которой они сделаны. И не важно, что у архетипа голова шакала или сокола, или что он выглядит, как пернатый змей, это тот образ, который становится ключом к заповедному глотку спасительной влаги посреди неизбывного зноя вечной и бессмысленной пустыни... «Благо» и «архетип» вот те духовные цепи, в которые заковывается каждый вновь рожденный с того момента, как слышит первое материнское слово в колыбели.

Бунт как единственный закон?

Между двумя полюсами сознания существует такой «материк» Россия. Страна эта появилась по историческим меркам недавно, и поэтому есть основания утверждать, что само ее существование есть один из знаков последнего времени, завершающего этапа истории.

При этом историческая жизнь России подчинена единому алгоритму, который не удается поменять ни царям, ни революционерам, ни президентам, сменяющим друг друга в роли российского политического класса.

Суть того, чему Россия верна сквозь все перипетии своей истории, заключается в фундаментальном нигилизме относительно целей и духа «всемирной цивилизации Пирамид».

Лучше всех это угадал Ф. М. Достоевский. У него мы постоянно находим рассуждения о «совершенном муравейнике», который-де строят на Западе, о царстве будто бы решенных там проблем материальной жизни и т. п., по отношению к которому его «человек из подполья» (иначе говоря, коллективный россиянин) оказывается камнем преткновения, бросает свое знаменитое «не хочу» прямо в хрустальный дворец всеобщего счастья.

Достоевского странно читать, потому что он пишет о современной ему Европе чуть ли не как о сбывшейся утопии социалистов, в то время как в этой Европе чумазые неграмотные дети работали в фабричных цехах по 12 часов, а взрослые собирали последние гроши, чтобы в вонючих трюмах бежать в Америку. Однако великий провидец ведет полемику не с фактическим положением дел, о котором он знал не хуже других; он угадывает и разоблачает самый принцип цивилизации, учрежденный на интуиции «блага».

Максимальной кульминации его прозрение достигает в легенде о Великом инквизиторе, в лице которого «благо» и «архетип», соединяясь вместе, становятся основой обвинительного заключения, которое сатана выносит Богу, отправляясь именно от принципа «человек есть мера всех вещей»!

Великий инквизитор у писателя это парафраз цивилизации как таковой. Россия же отрицает «инквизиторскую» цивилизацию!

В России в силу провиденциальной организации человеческого пространства нет веры в «материальное благо» и нет веры в «архетип».

Любое поползновение кое-как сколотить некое подобие признания этих главнейших идей оказывается лишенным основы, проваливается сквозь русскую почву.

Из этого следует несколько весьма серьезных выводов.

Первое: власть в России последние 300 лет то и дело пытается отыскать счастье в идеале западной «инквизиторской» цивилизации. Поэтому она бросается из крайности в крайность. То она бывает слишком слаба, и ее локтем отстраняют в сторону узурпаторы и авантюристы. То она проявляет себя как безжалостная тирания с дыбой, плахой, ГУЛАГом и тому подобными инструментами прямого принуждения. Это наилучшим образом доказывает абсолютное неверие России и живущего в ней коллективного «человека из подполья» ни в какие языческие традиционные мотивации через «позитив».

Второе: та власть, которая по онтологическим основаниям не может быть обеспечена сакральной санкцией, всегда опирается на произвол. Не удивительно, что в истории России зачастую вместо закона в качестве основного регламента жизни выступает текущая целесообразность, верховная задача которой — оградить правителей от посягательств.

Третье: написанные под узурпаторов и тиранов «законы» — это фиговый листок на произволе. Поэтому единственным законом, единственным настоящим правом в России в разные века оказывался бунт, нигилистическое отрицание навязанных российскому пространству чуждых политических форм.

Четвертое: Россия экзистенциально выстроена на неверии в «инквизиторскую» цивилизацию. Та власть, что подчиняет себя чужим лекалам — в лице Романовых ли, старческого ли Политбюро, — более всего напоминает внешнее управление. Борьба против таких «инквизиторских» политических устройств есть всегда восстание против иностранной оккупации, но только в гораздо более глубоком и страшном смысле, чем партизанская борьба против армии Наполеона или немецко-фашистских захватчиков... Эта борьба всегда превращается в борьбу против сатаны — настоящего хозяина всемирного человеческого муравейника.

«Антиинквизиторская миссия» России

Мы не задаемся вопросом, почему Россия такова.

Это бессмысленный вопрос с точки зрения исламской теологии. Россия инструмент провиденциального замысла о судьбе и назначении творения.

Когда Аллах хочет, чтобы некая вещь была, Он говорит ей: «Будь!», и она бывает. Россия просто есть в описанном качестве, и поэтому она концентрирует, как линза, эсхатологический черный свет конца истории, чтобы прожечь им глиняную стену бессмысленного бытия.

Именно в этом качестве Россия востребована человечеством, востребована историей... Именно поэтому угнетенное человечество продолжает упорно чего-то ждать от России, смотреть на нее как на противовес сверкающему фаланстеру мирового супермаркета.

Такая Россия всегда нуждается в политической партии — партии, в которой отразилась бы законность сопротивления произволу, шемякиным судам, угрюм-бурчеевщине всех разновидностей и на всех уровнях! Россия нуждается в политической партии, которая бы сорвала с мурла «инквизиторской» цивилизации «все и всяческие маски».

В роли такой политической партии в России последовательно пытались выступить декабристы и народовольцы, эсеры и большевики. Но у всех них был один дефект. Являясь религиозными по существу (и даже в высшем смысле!), они на головном уровне все-таки не освободились от влияния и психологической доминанты «Великого инквизитора». Так или иначе, они пытались оправдать свой статус революционеров аргументами, заимствованными у мировой цивилизации, тем более, что последняя всегда как бы «противолежала» русской повседневности, являлась чем-то «с той стороны».

Ложная аргументация, ложное политическое сознание последовательно губило все политические партии, бравшиеся фактически реализовать «антиинквизиторскую миссию» России.

Отряд на боевом задании

Однако политическая партия, в которой нуждается Россия, чтобы осуществить «в белом» тот проект свободы, который живет в ней «начерно», такая политическая партия есть, существуя одновременно и как некое меньшинство внутри самой России, и как всемирная политическая партия, противостоящая Зверю.

Это партия Аллаха, община единобожников, которые отвергли все очевидные ценности, все реперные точки человеческого опыта, все бесспорные стигматы, которыми матрица «цивилизации Пирамид» метит слабых человеческих существ с рождения.

Они отвергли их не как отвергают иллюзорное существование буддисты, уходящие в нирвану.

Община монотеистов это отряд на боевом задании, и все, что отвергается ими, это ложные цели, обманки, которые расставлены сатаной, чтобы дезориентировать воинство Аллаха. Сущность их миссии это организация борьбы духа против материи и достижение победы, притом что материя безгранична, инерция ее безмерна, а искра духа исчезающее мала. И шанс на победу, с рациональной точки зрения, приближается к нулю.

Теология монотеизма это триумфальное исследование невозможного как категорического императива, определяющего и этику повседневной жизни, и стратегию большой политики.

Что есть эта община? Союз людей, который образовал свою общность не на субстанции «блага», а на принципе жертвы; чье братство исходит не из повязки прохождением через общие родовые пути материнского чрева, а через ждущий в конце жизни зев общей могилы ибо смерть как основа братства есть единственный свет во тьме, который нельзя погасить!

Разбив все идолы, эта община освободилась от «архетипа» и предала себя Субъекту, тайна которого не имеет аналогий в тварном мире. Такая община — единственная из всех сил, которая глуха к обольстительным песням сирены «инквизиторской» цивилизации.

На что могла бы опереться эта община?

На «заказачивание» наиболее пассионарной части населения, исповедующей теорию «вооруженного народа».

На органы местного управления, учреждающиеся не сверху «по указивке», а снизу, из самого народа.

На политический класс, формируемый людьми, готовыми к личной жертве, — и такая готовность является единственным мерилом элитной избранности.

На поддержку 80% населения планеты, которые стоят перед перспективой быть выброшенными из истории.

На неуязвимость перед лицом любых угроз со стороны хозяев «инквизиторской» цивилизации, когда бы политическая стратегия страны основывалась на эсхатологическом понимании Истории и собственной исторической миссии.

На новом знании о физической вселенной, открывшемся через разрыв со старой эллинистической традицией и, соответственно, на новых возможностях владения энергиями мировой субстанции.

Наконец, такая община могла бы положиться на возможность стать вратами в тысячелетнее царство Мессии, обетованное избранным после окончательного поражения Антихриста-даджала.

05/12/2009  soldatru.ru