Гейдар Джемаль: «Для мировой элиты 80% населения мира — просто балласт»

Наш собеседник — один из ведущих экспертов по современному Востоку. Только за последнюю неделю его комментарии дважды прозвучали на ведущих телеканалах России. Тем более интересен его взгляд на последние события — теракт братьев Царнаевых в Бостоне, гражданскую войну в Сирии и активизацию исламской общины в Европе.

В первой части нашей беседы Гейдар Джемаль спрогнозировал распад Евросоюза в течении ближайших десяти лет. Он считает, что в Европе не будет политкорректности, установленной после Нюрнбергского процесса, имущие слои откажутся от социальных обязательств в отношении своих неимущих соотечественников, а страны Прибалтики потеряют свой суверенитет.

В продолжении нашего разговора — о месте Латвии в противостоянии Севера и Востока, Запада и Юга.

Пародия на поджёг рейхстага

— Господин Джемаль, ещё десять лет назад, когда мы брали у вас интервью и только-только начинались разговоры об угрозе исламского терроризма, вы нам неожиданно сказали, что исламского террора не существует, что это всего лишь игры спецслужб США...

— На самом деле я несколько иначе всё это сейчас рассматриваю. Возьмём, например, последние события в Бостоне. Там слишком на поверхности лежат несостыковки, которые не позволяют оценить бостонские взрывы иначе как постановку. Постановку, на роль организаторов которой привлекались разные кандидатуры. Вначале арестовывался саудовский поданный, которого пришлось выпустить. В итоге взяли давно разрабатывавшихся ФБР братьев Царнаевых. Но слишком очевидно, что братья Царнаевы не принимали участия в организации этого дела, что это дело организовали какие-то внутренние силы. И я считаю, что потом, скажем так, в момент икс — произойдёт разоблачение этой бостонской операции — и необходимо это, видимо, для того, чтобы начать пересмотр официальных выводов по поводу 11 сентября. То есть, с моей точки зрения, идёт наступление на неоконсерваторов, на республиканскую партию. И я думаю, что в ближайшее время вопрос будет поставлен о том, что политический истеблишмент США участвовал в организации всех этих спецопераций, которые сделали возможными войны в Афганистане и Ираке.

— Вы говорите, что это внутриполитические цели. Но ещё до того, как были объявлены подозреваемые, вы написали в своей статье, что обвинения обязательно повернут на Ислам. И, действительно, повернули. И даже не просто на Ислам — повернули на Россию, на Кавказ, на Казахстан и Киргизию — то есть, в общем-то, как бы на рамки Таможенного союза...

— Да, но видите ли, в этом большом, очень постановочном деле участвуют много сил с разными повестками дня. На мой взгляд, в первую очередь, организаторы всё-таки ставят задачу полной дискредитации административной машины США. Потому что запрограммированы такие несостыковки и такие белые нитки во всём этом деле — которые просто не позволят это всерьёз рассматривать в суде.

Что же касается других сил, то они ставят перед собой другие задачи. И Царнаевых силы, ведущие следствие, используют, конечно, для антироссийской тематики. Встаёт вопрос: кто их послал в Россию? Почему Россия приняла без возражений? Почему тот же Тамерлан провёл в России полгода, хотя, на самом деле, чеченцу, живущему за рубежом, ехать в Дагестан и там спокойно жить практически невозможно. Здесь очень много тёмных, загадочных мест.

— Мы помним, что когда произошло падение Башен-близнецов 11 сентября, Путин поддержал Буша одним из первых. И был какой-то момент даже дружбы между Россией и Америкой, такого сотрудничества. Сейчас в Бостоне произошёл аналогичный теракт, но ничего подобного той дружбе уже не получается...

— Во-первых, Путин поддержал республиканцев для того, чтобы дистанцироваться от Семьи, от демократов. Поскольку именно приватизация, Ельцин, Семья — это всё тесно было связано с клинтоновской эпохой. И это всё было дискредитировано. И Путин в поисках расширения возможностей манёвра сделал ставку на неоконов, на республиканцев. Именно поэтому он стал вопреки очевидности поддерживать версию Буша и бушевский проект. А сегодня у власти в Белом доме находится продолжатель демократического дела. Там сидит Обама. А он гораздо более, скажем так, космополитичен, чем даже был Клинтон. Обама гораздо в большей степени связан с неамериканскими силами или внеамериканскими силами, чем любые демократы до него. Поэтому смысл забегать к нему с какими-то приветствиями для человека, который на протяжении 10 лет работал с республиканцами, совершенно отсутствует.

— Но после падения Башен-близнецов и обвинения мусульман Америка получила свободу рук и ввела войска в Афганистан. Если теракт в Бостоне — это подобная спецоперация, то в какой степени она развязывает Америке руки в отношениях с Россией, в отношениях с Кавказом? Вот, например, бывший губернатор Аляски Сара Пэйлин призывала бомбить Чечню — ну, как бы с оговоркой, с Чехией её перепутала...

— Выходка Сары Пэйлин — это из серии анекдотов. По поводу развязывания рук. События 2001 года и события сегодняшнего дня в Бостоне — зеркально противоположены. Бостон — это пародия на то, что произошло 12 лет назад. А события 2001 года были по сути своей «поджогом рейхстага — 2». Точно также как поджёг рейхстага, уничтожение Башен-близнецов позволило переформатировать правовое поле внутри США. Произошла отмена массы гарантий, которые давала Конституция США, по сути США было превращено в полицейское государство. Это всё прошло с огромной скоростью — как каток — по той стране, которой были Соединённые Штаты до 11 сентября 2001 года.

— Вы говорите о «полицейском государстве». Интересно, что когда произошли все эти события в Бостоне, американские родственники Тамерлана Царнаева испуганно отреклись от него, даже написали официальное заявление, которое зачитали перед камерами. Потом выступила девушка, которая представляла местную мусульмаснкую общину — и тоже дрожащим голосом отреклась от братьев Царнаевых. Это, конечно, напоминало отказ от своих родителей в 37 году, когда публично зачитывали заявления: «Я отказываюсь от своего отца, потому что он враг народа». Когда в России были подобные террористические акции, показывали родственников этих террористов в Дагестане, в Чечне — никто от своих детей не открещивался. Такое даже невозможно представить. Что же происходит сегодня в Америке?

— Да, американцы запуганы. Приведу такой пример. После того, как начались так называемые «поиски» Джохара Царнаева, сто квадратных миль Бостона вместе с пригородами были фактически опечатаны. Закрыты полицейской операцией. Людей выводили из их собственных домов — с руками, поднятыми вверх, под дулами автоматов — и обыскивали их дома. То есть шло прямое попрание всех конституционных прав американских граждан. Причём в масштабе целого города. Наблюдатели, в том числе и такие серьёзные как Роберт Крейг, крупнейший назначенец Рейгана, который возглавлял Уолл-стрит Джорнел, в частности, пишет по поводу того, что произошло в Бостоне, что даже король Георг, воевавший потив американской революции, не мог себе позволить отдать такой приказ своим красномундирникам — провести операцию с обысками на пространстве сто квадратных миль, которую сейчас вела национальная безопасность США. То есть страна кардинально изменилась за последние годы.

Миссия в Кабуле

— Господин Джемаль, недавно Латвия отправила в Афганистан очередную группу солдат. Когда-то наши латвийские ребята воевали в составе советских войск в Афганистане. Сейчас они воюют там же, но в составе НАТО. Тогда девизом был как бы интернациональный долг, теперь девиз — «демократические ценности». Скажите, а есть какая-то принципиальная разница в целях, ради которых в Афганистане находились советские войска или натовские войска? Или это одно и то же явление?

— Да, есть определённый параллелизм. Но всё-таки в Афганистане советские войска и натовские делали не совсем одно и то же. Советские войска вошли в Афганистан, чтобы предотвратить то, что произошло позднее, то есть вторжение Запада в Афганистан. Потому что они были спровоцированы. Ибо спецслужбы США сумели убедить Политбюро, что они вот-вот туда войдут. И спровоцировали Советский Союз на то, чтобы они сделали соответствующие шаги. В итоге Афганистан похоронил советскую власть. То есть он был одним из главных факторов внутреннего кризиса империи и последующего её обвала. Но я хочу сказать, что Афганистан является в определённой мере и «могилой» для США и НАТО. Это просто не очевидно по той простой причине, что огромные медийные ресурсы брошены на то, чтобы закрыть этот факт. Но я знаю одно: талибы отказались от переговоров с Соединёнными Штатами и сказали, что до тех пор, пока хоть один иностранный солдат будет оставаться на территории Афганистана, говорить вообще не о чем.

— Скажите, а в целом что выиграла и что проиграла Америка от вторжения на Восток? С помощью войск, как в Афганистане и Ираке, или с помощью цветных революций...

— За двенадцать лет страшных усилий, обошедшихся тремя миллионами жертв, она только проиграла. Запад сегодня находится в гораздо более критическом и гораздо более слабом состоянии, чем в начале третьего тысячелетия.

И второе — в результате этих войн произошла дискредитация Соединённых Штатов как государства, которое хочет человечеству добра. То есть сегодня если ты говоришь, что моя цель — борьба с диктатурой Соединённых Штатов — все кивают, говорят — да, мы понимаем, это империя зла. Двенадцать лет назад такое было невозможно, это было абсолютно никому не очевидно. То есть произошла потеря репутации. Посмотрите, как свою репутацию мирного государства бережёт сегодня Китай. Почему, например, также Австралия до появления английских мореплавателей стояла пустой — хотя для того же Китая, который в XVIII веке создавал треть мировой экономики, как сегодня — что ему стоило открыть там и колонизировать эту Австралию? Но репутация государства, которое не несёт в мир зла, это очень большая ценность.

Треугольник «Россия—Китай—Иран»

— Десять лет назад в интервью нашей газете вы прогнозировали, что после того, как Америка разбомбит Иран, следующей будет Россия. Вы считали, что война между США и Россией неизбежна. Скажите, вы поменяли свою точку зрения на очерёдность или неизбежность этого процесса? Во всяком случае, на большой шахматной доске мы видим сейчас другую партию: Обама посчитал нужным окружать базами Китай. И удивительно быстро реанимируются конфликты, которые были когда-то у Китая с соседними государствами...

— Есть треугольник «Россия—Китай—Иран», который бросает сегодня вызов Соединённым Штатам. Но не потому что он идеологически бросает вызов США и Западу как царству тьмы, и что он борется за всё светлое и хорошее, а потому что само существование такой независимой структуры — это уже неприемлемый для Запада вызов. Неприемлемо само независимое принятие политических решений стран, которые поддерживают друг друга в этом треугольнике. Например, принятие решения о недопущении иностранного вторжения в Сирию через Совет безопасности. Поэтому главная задача Соединённых Штатов сегодня — это любой ценой разбить этот треугольник и нейтрализовать каждую из этих вершин. Но главной опасностью сегодня, с токи зрения США, является Китай.

— То есть очерёдность всё-таки изменилась за эти 10 лет. Вам представлялось, что первый кандидат на бомбёжку — это Иран...

— Динамически ситуация меняется. Десять лет назад Россия, Китай и Иран не были в такой степени скоординированы в качестве союзников. И тогда, естественно, их можно было бить по одиночке. Китай десять лет назад в гораздо большей степени зависел от Соединённых Штатов, потому что был привязан к экспорту на внутренний рынок США; полностью зависел от того, что Соединённые Штаты потребляли вырабатываемый Китаем продукт. Естественно, что когда эти три страны были сами по себе, а не собраны в треугольник, логично было бы бить их по одиночке. И действительно — начинать со слабейшего звена, то есть сначала Иран, потом Россия, поскольку она находилась тогда в слабом состоянии, и потом уже речь шла о Китае. Поскольку Китай ещё был нужен Соединённым Штатам в качестве такой «мировой мастерской», производящей товары.

Сегодня ситуация поменялась. Россия, Китай и Иран представляют собой такую уже связанную, жёсткую геометрическую фигуру, поэтому атаковать их невозможно. Оказалось невозможным даже атаковать Сирию, которая является всего лишь союзницей Ирана и России. Потому что кроме самого треугольника у каждого из его сторон есть свои союзники. У Ирана — Сирия, у Китая — Пакистан, у России — Казахстан. В итоге это получается уже целая группа стран. И мы видим против них ряд мероприятий сегодня. Например, что Пакистан подвергается ударам беспилотников. В Пакистане нарастает кризисная ситуация. Возможно, завтра придут к власти националистически настроенные военные, что сыграет на руку США, поскольку вынудит Индию играть против Китая на стороне США. Определённые мероприятия происходят и в Центральной Азии — там США взяли курс на смену нынешних режимов... Это борьба с союзниками треугольника «Россия—Китай—Иран».

— Скажите, а какая судьба, на ваш взгляд, ждёт Сирию? Ведь такая ситуация перманентной гражданской войны — она не может бесконечно продолжаться?

— Нет, не может. Я считаю, что в Сирии оппозицию сейчас поддерживает только Турция, Катар и Саудовская Аравия. Запад уже фактически вышел из поддержки оппозиции. И я думаю, что Асад выигрывает. Гражданская война в Сирии будет закрыта и, скорее всего, эти силы переместятся на другой участок.

Сегодняшние мусульмане Европы — это очень важный отряд: здесь вырабатываются взгляды, оказывающие влияние на традиционные страны Ислама. И напомню, что значительная часть радикальной оппозиции, которая, например, вернулась в Тунис или Египет — это радикальная оппозиция, которая была в эмиграции именно в Европе.

К новому берегу...

— Господин Джемаль, а чью сторону вы бы посоветовали занять Латвии в большой шахматной игре, о которой мы сегодня говорим?

— Это решать вам самим. Хочу сказать, что противостояние продолжится. Но сегодня Запад стоит на пороге огромного кризиса. Заканчивается тот период истории, центральным звеном которого было США. И мы приближаемся к системе, когда рынок уже станет не нужен, и мировой элите не будут нужны огромные массы нынешнего населения, большое количество рабочих рук. Это всё — вчерашний день. Для мировой элиты где-то 80% современного населения — это просто балласт, от которого надо будет избавляться, потому что ресурсов на всех не хватит.

И если не будущая Россия, то у этих 80% нет никаких шансов продержаться. Россия не может существовать иначе, как знаменосец свободы для всего мира. Если противостояние продолжится — это хороший вариант. Плохой вариант — если Западу удастся разрезать Россию на несколько частей, и эти части будут напрямую продавать ресурсы своих недр на мировой рынок и контролироваться частными военными компаниями, которые будут на вертолётах облетать Кемерово, Новосибирск, Екатеринбург и т. д. Это будет плохой вариант. В этом случае для человечества надежд останется очень мало. Или вообще никаких. Потому что без России, естественно, сопротивление будет таким эфемерным и, скорее всего, будет удушено теми ресурсами, которые будут у мирового правительства.

Что касается Прибалтики, то прибалтийское население о многом передумает и многое осознает. Я думаю, что интеллектуальные ресурсы — во всяком случае, у латышей — есть. И этого интеллекта достаточно для того, чтобы критически отнестись к той ситуации, к которой нынешняя Прибалтика подходит...

Лариса и Ника Персикова для латвийской газеты «Вести»